Но время неумолимо текло, как и слова моей песни, и скоро эта нелепица закончилась. Худшее выступление в моей жизни.

Зал даже немного аплодировал нам, хотя музыка и слова были сами по себе, отдельно, абсолютно не слаженные, и все это чувствовали. От стыда щеки алели, я смотрела в одну точку вперед, опасаясь, что если увижу хоть одну ухмылку, расплачусь перед всеми. Но нужно смотреть страху в лицо, иначе не побороть. Почти развернувшись, чтобы уйти со цены, я решилась и оглядела быстрым взглядом зал, и, в самом низу, сбоку возле первого ряда я увидела Захара, стоявшего на лестнице и скрестившего руки на груди. Он стоял в полумраке, практически невидимый, и смотрел на сцену. Лица не было видно. Лишь иногда луч софитов, что бегал озорливо по залу, освещал фиолетовым светом его высокую застывшую фигуру.

Понимание того, что он бросил меня на сцене намеренно, окунуло с головой, но я лишь могла впиваться взглядом в это красивое помрачневшее лицо, исступленно сжимая руки. Зачем он так? Зачем притворялся? Неужели для того, чтобы весь зал про себя посмеивался, ибо такого ужасного номера не было ни у кого. Даже а капелла вышло бы лучше, чем это постоянное непопадание в лад.

И, главное, за что?

Он хуже, чем остальные. Те, смеялись мне в лицо, а он предал меня, посмеявшись за спиной. Притворившись другом.

Если бы не Олег Сергеевич… я бы упала в обморок, со мной бы точно случилась паническая атака. И он вышел помочь мне, не зная мелодии, не испугавшись того, что все может провалиться. Я ему бесконечно благодарна, но конкретно сейчас хочу раствориться и исчезнуть.

Не глядя на Олега Сергеевича, я убежала со сцены, бросившись мимо него. Позади гримерка и боковой выход. Чувствовала, как по щекам бегут горькие слезы от нанесенной обиды, но ничего не могла с собой поделать. Как он мог?

Я бежала до самого выхода из территории лагеря, но огромная калитка была заперта на замок, и я лишь бессильно уставилась в темноту сквозь прутья.

– Ненавижу!

Не выдержав, громко заплакала, вцепившись в калитку и уже не стесняясь своего отчаянного крика.

– Ненавижу тебя, Громов!

*Глава 6

POV Полина. Полгода назад

Я бы и дальше плакала у железной калитки, но боялась, что с минуты на минуту меня хватятся, и проблем не оберешься.

Вытерев насухо лицо подолом платья, я медленно развернулась и побрела назад. В актовый зал сил и желания идти просто не было, и, притворившись, что мне плохо, отпросилась у Виктории Андреевны, которая делала дежурный обход по территории лагеря. Пожурив меня, что ушла и шатаюсь в потемках в одиночестве, она разрешила уйти в домик, предупредив, что во время сегодняшней дискотеки придет меня проверить.

– Тебе точно не нужно в медпункт?

– Нет, - заверила ее я. – Просто переволновалась на сцене, подташнивает.

– Расслабься, все позади, - подбодрила меня вожатая.

Но ее просто там не было.

Зла на нее, за то, что воткнула меня в этот кошмарный конкурс, я больше не держала. В конце концов, ей нужно было кого-то поставить, и она решила, что лучше всех подойдет девочка с музыкальным образованием. Наверное, на ее месте я бы сделала также.

Войдя в домик, я, не раздеваясь, легла прямо в обуви поверх покрывала на свою кровать и так лежала, слушая тишину и легкий шорох летней листвы за окнами.

Голова была забита разными мыслями, и мне бы разобраться со всем этим поскорее, разложить по полочкам, но почему-то я лежу и вспоминаю нотные листы, которые годами зубрила наизусть. В памяти прямо по нотам я воспроизвожу любимую музыку, и тихо наслаждаюсь, хотя в действительности меня по-прежнему окружает тишина.

Почти через час за дверью послышались голоса, и в домик, не обращая на меня внимания, зашли девчонки, принявшись переодеваться и краситься на дискотеку.

– Тебя чего на втором ужине не было? – спросила подошедшая Лада. – Давали булочку с маком.

Какая к черту булка, когда меня до сх пор подташнивает от музыкального конкурса и моего выступления.

– Мне не хотелось.

– Да не переживай ты так, - она похлопала меня по плечу, присаживаясь на мою кровать. – Хочешь новый альбом BTS послушать? Заряжает.

Вряд ли орава разноцветных мальчишек, поющих на незнакомом языке, меня сейчас зарядит. Лучше всего подойдет идеальная тишина.

– Было так ужасно? – рискнула спросить я, но девушка не успела ответить, потому что в разговор влезла Эстелла, которая крутилась рядом.

– Полнейший провал, - согласилась она. – Правильно Захар сделал, что слился с этой фигни.

Я побледнела, не зная, что ответить, а она как ни в чем не бывало продолжила.

– Хочешь знать? Я спросила его, почему он слился, и он ответил, что песня говно, и позориться рядом с тобой он не собирается. Темная лошадка, Захар, удивил приятно. – Она засмеялась и удовлетворенная эффектом, принялась подкрашиваться. Рядом снисходительно поглядывала Ира, как всегда лопая пузыри от жвачки.