Я смущенно оглядела ребят, которые прислушивались к разговору, мечтая чтобы общее внимание перешло на кого-то другого. Я это совсем не люблю.

– Я играю хорошо, - скромно ответила я, и, подняв таз, пошла выливать воду. Но, когда через минуту вернулась, они по-прежнему обсуждали музыку.

– Ты же выступаешь с концертами, Полин? – спросил Олег Сергеевич. – В церковно-приходской иногда проходят концерты органной музыки, видел афиши.

– Я… да. Иногда выступаю, - нехотя призналась я. – Но чаще всего на благотворительных событиях. Я еще не настолько профессионал, чтобы давать концерты за деньги.

– А чего тогда ты так ужасно пела на конкурсе? – громко и бестактно спросил Кирилл, и все засмеялись.

– Неправда, она пела хорошо! – заступился вожатый. – Мы просто не репетировали.

Перестав улыбаться, он пристально посмотрел в сторону Громова, словно намекая по чьей вине наше выступление не было идеальным. К моему удивлению, тот спокойно встретил взгляд вожатого, подняв подбородок. Выжимая черную футболку, он не отрывался от вожатого, и тот, в ответ буравил его глазами. И неизвестно чем бы закончились эти гляделки, но ситуацию неожиданно разрядил Кирилл, успевший подключить к крану шланг, и теперь принимаясь брызгать во всех водой.

Девчонки завизжали и бросились врассыпную, парни же рьяной толпой побежали на Кирилла, но как выяснилось не отомстить, а завладеть шлангом и сделать ровно то же самое.

– А ну всем помыться! – возбужденно кричал Егор, отобрав шланг.

Стирка вдруг приняла озорной поворот, и теперь все резвились, с тазами бегая к душевым за водой, чтобы обливать друг друга у бельевых веревок. Вода из шланга была довольно холодная, и мы с девчонками отвечали тем же градусом.

Вожатые тоже вымокли насквозь и хохотали вместе со всеми.

На эти минуты вдруг пропала вражда между мной и остальными, даже Анжела с Эстеллой прикрывали друг друга тазами от холодных летящих струй. Воздух стал каким-то другим, искрился общий смех и летняя юношеская беззаботность. В эту минуту я впервые почувствовала себя счастливой в этом месте. Громко хохотала вместе со всеми, в груди стояла странная эйфория, все было таким непривычным и приятным, словно… я впервые познала, что такое друзья.

– Агафонова, беги сюда, дурында, - крикнула Анжела, пока я, блаженно улыбаясь, слабо пыталась отбиться от мальчишек. – Ну же!

Она с другими девочками стояли в дверях душевых, под легким навесом.

Но меня окружили сразу четверо, не давая выскользнуть из кольца, обливая из тазов и направляя на меня шланг.

– Нет! – крикнула я, громко захохотав, потому что вода была всюду. – Хватит! Прекратите!

Я размахнулась пустым тазиком, разгоняя нападающих, а потом пустилась бежать.

Я была уже насквозь мокрая, вода в тазах у них закончилась, и за мной бежал Егор со шлангом, но я успела прыгнуть под навес к девчонкам, на ходу выжимая косу.

– Тут не достанет! – смеялась Лада, поддразнивая мальчишку. Шланг сюда и впрямь не доставал.

– Ку-ку, девчонки, - раздалось из-за наших спин, и мы снова визжали, столпившись у выхода, потому что там тоже были парни с уже полными тазами.

Началась вакханалия. Как глупых куриц мальчишки гоняли нас по душевым, в помещение забежало еще несколько парней, кто-то включал воду в кранах. Стоял неимоверный крик, визг и ругань. Вожатые, по всей видимости, смеялись над нами где-то снаружи.

Вдруг меня кто-то дернул за руку, и под мои жалкие попытки протеста и нескончаемый смех, оттеснил к угловому душу за поворотом. Отбрасывая прилипшие пряди с висков и лба, я повернулась к захватчику, и увидела, что это Захар.

На моем лице по-прежнему блуждала улыбка, и видимо именно это его разозлило.

Крепко сжав меня за плечи, он толкнул прямо под душ и резко крутнул кран. Я завизжала, потому что на меня полился непрекращающийся поток ледяной воды. Пытаясь отбиться, я лупила и царапала его по обнаженному торсу. Меня захлестнули странные эмоции, я тяжело и хрипло дышала, легкие сжало от низкой температуры воды. Парень тоже задыхался и сипло втягивал воздух, потому что встал под ледяные струи вместе со мной.

– Отпусти! – кричала я, схватив его за плечи и напрягаясь во всю силу, чтобы оттолкнуть. Но ничего не выходило. – Это нечестно!

Смеяться уже не хотелось. Вся обстановка была совершенно другой, не такой, как пару минут назад. Стало вдруг напряженно и даже страшно. Вода лилась за шиворот, в вырез платья, которое давно меня облепило, каждый миллиметр моей кожи и одежды давно намок, но он по-прежнему меня не отпускал.

Из душевых все давно убежали, и я не знала, продолжается ли водная баталия или нет, я даже не думала об этом, все мысли улетучились, оставив место отчаянной решимости выстоять в этой неравной борьбе.