– Сам, конечно, не приедет, чертов сын, - Перкинс передвинул сигарету в уголок рта, - но пришлет своих парней. Трогали труп?

– Рука упала с кровати, - сообщил Бен.
– Я пытался положить ее обратно, но она не удержалась.

Перкинс осмотрел его с ног до головы и ничего не ответил.

Мэтт провел их наверх, и Перкинс раз семь обошел тело.

– Послушайте, вы уверены, что он мертв?
– в конце концов спросил он.
– Вы пытались разбудить его?

Следующим прибыл Джеймс Коди, доктор медицины. Приехал прямиком из Кэмберленда. Он поднял простыню и нахмурился. Со спокойствием, удивившим Бена, Мэтт Берк произнес:

– Это мне напоминает ваш рассказ насчет мальчонки Гликов, Джимми.

– Это был частный разговор, мистер Берк, - коротко отозвался Коди. Если родичи Дэнни Глика услышат что-то подобное, они на меня подадут в суд.

– И выиграют дело?

– Пожалуй, нет, - вздохнул Джимми.

– Что такое насчет мальчонки Глика?
– переспросил Перкинс, нахмурившись.

– Ничего, - ответил Джимми, - ничего общего. Он взял стетоскоп, пробормотал что-то и приподнял веко трупа, направив туда световой зайчик.

– О Боже!
– Бен увидел, как сократился зрачок.

– Интересный рефлекс, правда?
– обернулся к нему Джимми. Он отпустил веко, и оно странно медленно упало, как будто труп подмигнул им.
– Дэвид Прайн и Джон Хопкинс наблюдали его в некоторых мертвых телах вплоть до девятого часа после смерти.

– Начитанный парень, правда?
– проворчал Мэтт.

– А ты не очень любишь читать о вскрытиях, старый брюзга, машинально отозвался Джимми и достал небольшой молоточек.

"Прелестно, - подумал Бен, - парень не изменяет своим манерам, даже если пациент - труп?" Мрачный смешок поднялся в нем, как в колодце.

– Он мертв?
– спросил Перкинс, стряхивая пепел в пустую вазу. Мэтт вздрогнул.

– Мертв.

Джимми снова покрыл лицо Райсона простыней и стукнул молоточком по правой ноге. Нога не шевельнулась. Бен вспомнил поэму Уоллейса Стивенса о мертвой женщине.

– И пусть конец будет концом обмана, - процитировал он. Единственный император - это император мороженого.

Мэтт бросил на него резкий взгляд, и Бен на мгновение чуть не потерял контроль над собой.

– Это еще что?
– растерялся Перкинс.

– Поэма, - сказал Бен.
– Это строки из поэмы о смерти.

– По-моему, больше похоже на шутовство, - сказал Перкинс и опять стряхнул пепел в вазу.

– Нас представили друг другу?
– спросил Джимми, глядя на Бена.

– Мимоходом, - ответил Мэтт.
– Джимми Коди, местный коновал, познакомься с Беном Мерсом - местной темной лошадкой.

– Вечно у него шуточки, - прокомментировал Джимми.
– Небось ими деньги зарабатывает.

Коди и Бен подали друг другу руки над мертвым телом.

– Помогите мне перевернуть его, мистер Мерс.

Немного неуклюже Бен помог. Тело было холодным, но еще не ледяным. Джимми внимательно осмотрел спину, приспустил трусы.

– Это зачем?
– спросил Перкинс.

– Пытаюсь установить время смерти, - сообщил Джимми.
– Когда кровь перестает перекачиваться, она ищет самый низкий уровень, как любая жидкость.

– Это ведь дело эксперта, верно?

– Они пришлют Норберта. А Брент Норберт еще никогда не отказывался от небольшой дружеской помощи.

– Норберт не найдет собственную задницу двумя руками с фонариком. Перкинс выкинул окурок в окно.
– Мистер Берк, у вас с этого окна отвалился ставень. Я видел его внизу, когда подъезжал.

– В самом деле?
– переспросил Мэтт, тщательно контролируя голос.

Коди достал из чемоданчика термометр и положил на простыню часы они заблестели в солнечном луче. Было четверть седьмого.

– Я пошел вниз, - произнес Мэтт несколько сдавленным голосом.

– Можете идти все, - сказал Джимми.
– Это долгое дело. Сварите кофе, мистер Берк?

– Конечно.

Мэтт варил кофе, когда на стареньком сером "форде" появился Брентон Норберт, помощник медэксперта. Его вместе с фотографом отправили наверх.

Перкинс Джиллеспи лил в кофе сливки до тех пор, пока жидкость не выплеснулась в блюдце, затем попробовал ее большим пальцем, вытер его о штаны, зажег еще одну сигарету и спросил:

– Как вы здесь оказались, мистер Мерс?

Тут в "машину" включились Бен с Мэттом, и фактически они не солгали ни разу, но достаточно оставили недосказанным, чтобы их связала друг с другом нить заговора. Бен беспокойно задавал себе вопрос: они ловчат или делают нечто гораздо худшее и более опасное? Мэтт сказал, что позвал Бена как единственного в Салеме Лоте человека, способного ему поверить. Сколько бы ни было недостатков у Мэтта Берка, незнание людей к ним явно не относилось.