И увидь я сейчас то брендовое эротичное бельё на её теле – точно бы просто отодвинул трусы в сторону и вошёл в неё без подготовки.

Но сначала разогреть. Чтобы не так больно было. Не порвал её.

Сука. Лишнее время.

Ей-богу, сейчас что-нибудь случится. Дом обрушится, у меня сердечный приступ будет.

— Потом покажешь, — усмехнувшись, всё же провожу пальцами по ареоле. От прикосновения прохладных пальцев они твердеют ещё сильнее, сжимаясь. И я тут же наклоняюсь, вбирая один в рот и играя с ним языком.

Девчонка тяжело дышит.

И, на удивление, запускает свои пальчики в мои короткие волосы и слегка сжимает их.

Блять. Я кончу в штаны.

Провинциалка выгибается, задерживает дыхание. А я присасываюсь как пиявка, пока руки сами нащупывают собачку на юбке. Такую маленькую, что я невольно дёргаю её – и она отлетает, отрываясь.

Отстраняюсь, пытаясь исправить ситуацию.

— Это была единственная нормальная юбка… — с сожалением проговаривает.

— Похрен, — впиваюсь в ткань, разрывая молнию. Юбка отправляется в утиль. — Ничего такие трусики, недотрога.

Последние слова кидаю с издёвкой. Потому что трусы явно не для такой правильной девочки… Чёрные, полупрозрачные. Я вижу даже манящие складки провинциалки. И маленькое пятнышко влаги.

— Больше ничего нет!

— Не вижу в этом ничего такого, — серьёзно выдаю. Аккуратно снимаю бельё. Разорвал бы ко всем чертям, но я ещё хочу посмотреть на неё в полном комплекте. Купить новый не проблема, но это проклятое ожидание… — Красиво ведь.

Особенно то, что я вижу, после того как оставил Ульяну полностью обнажённой на столе.

Прикрывает грудь светлыми волосами. Пытается свести коленки вместе. Но не может. Я стою прямо между её ног, мешая и разглядывая девичье тельце. А она озирается по сторонам, кого-то разыскивая.

Прилив ревности заставляет сжать её бёдра, уткнуться взглядом в ложбинку между ног.

— Ты ждёшь кого-то ещё?

Гладкая и мокрая киска вызывает очередной прилив крови к члену. И желание дотронуться пальцами, а потом языком…

Блять. Куни делал несколько раз в жизни. И кайфа так и не поймал. Желания даже делать не было. А здесь…

Пиздец.

Как надо от бабы с ума сходить!

Торкнуло меня.

— Нет, просто окна без занавесок, и… — лепечет впопыхах.

— Не бойся, мы здесь одни, — веду ладонями по бёдрам, по бархатистой коже.

— Точно-точно?

— Точно.

Внезапно её пальцы оказываются на моей футболке. Тянет за неё вверх.

— Ни хрена себе, провинциалка, — хриплю от её уверенности. — Я тебя покусал, что ли?

— Просто если нас увидят, — пыжится, раздевая меня. С футболкой быстро справляется, как и с моими штанами, — я не хочу позориться одна.

Смешок изо рта вылетает.

Спортивки падают на пол, и я перешагиваю их.

Не успеваю ничего сказать, как замечаю сосредоточенный взгляд на своих боксерах. Она меня пугает! Где моя нерешительная провинциалочка? Но мне нравится, что, хоть и боится, все равно участвует, а не лежит бревном.

— Снимай, — проговаривает серьёзно. А затем закрывает глаза ладонями. — Я смотреть не буду.

Да что за девчонка?

Беру её за пальчики, отстраняю ладони от лица.

— И это говорит мне полуголая девчонка, протирающая попкой стол?

Только сейчас замечаю заалевшие щёчки. И они становятся ещё ярче, краснее.

Особенно когда её ладонями хватаю ткань своих трусов и опускаю их вниз.

А она всё равно глаза закрывает. И я делаю ей подлянку – избавляюсь от трусов и опускаю её ладони на свой вздыбленный и горящий от одного вида провинциалки член.

— Мы так не договаривались!

— Мы никак не договаривались.

Выпускаю одну её руку. А вторую крепко держу на стволе. Сам веду по своему члену, пользуясь ее волшебными ручками.

Стоять, Басманов. Сначала Сиренина, потом ты. А то сейчас, как подросток, кончишь от ладошек.

Поэтому перемещаю её пальчики ей между ног.

— Ты чего творишь?!

— Как же мне нравится, что мы перешли на «ты».

Хотя когда она «выкала» мне, чётко прочерчивала линию между нами, указывая на мой возраст. И самое крутое – меня от этого пёрло.

Но сейчас это неважно.

Разогреваю девочку её же рукой, заставляя касаться саму себя.

— Что чувствуешь? — нажимаю на её клитор и делаю круговое движение.