На основании всего вышеприведенного мы получили право допускать, что оба действия зависят от одного и того же химического агента, суть различные реакции одного и того же фермента.

Но как же отнестись к тем фактам, которыми до настоящего времени устанавливалась обособленность ферментов для двух исследуемых нами физиолого-химических действий?

Очевидно, ввиду нового материала, эти факты надо было вновь проконтролировать и обсудить, тем более, что без труда можно было усмотреть несколько источников ошибок в старых заключениях. Хотя дело касается и более или менее известных фактов, но эти факты не были достаточно оценены при сравнительной методике определения молоко свертывающего и белок растворяющего действия.

Эти факты следующие. Обыкновенно принимается, что количества фермента, свертывающего молоко, относятся обратно пропорционально, как времена свертывания; но нетрудно убедиться, как это и заявляется некоторыми авторами, что для применения этого правила наступает предел в случае слабых растворов фермента. Это особенно скоро обнаруживается при натуральных растворах фермента, т. е. в различных соках.

Привожу таблицу (13) соответствующих опытов с нейтрализованными NaHCO3 хлебным и молочным желудочными соками.

Очевидно, к влиянию предела надо отнести вышеотмеченное резкое падение свертывающего действия в молочном соке сравнительно с другими сортами.

То же самое получается при панкреатическом соке и тем более при пилорическом и бруннеровском соках, представляющих самые слабые растворы фермента. Таким образом очень легко потерять из глаз фермент, на самом деле несомненно существующий в среде.

Второе обстоятельство, игравшие роль в рассматриваемом нами вопросе, - это разрушающее действие щелочей (о своеобразности этого действия речь еще впереди), даже соды, действие давно хорошо известное. Как показано выше, даже тщательное нейтрализование, ни разу не переходящее за пределы нейтральной реакции Na2CO3, постоянно связано с разрушением фермента; и только при такой же нейтрализации NaHCO3 фермент может быть полностью сохранен. Так как это различие большею частью не принималось во внимание, причем не только не преследовали идеальной нейтрализации, аопускали небольшой перевес щелочной реакции, стараясь вполне отграничить ферментное свертывание от кислотного, то неизбежно должно было существовать значительное разрушение фермента.

Оба приведенные обстоятельства, соединяясь вместе, легко подделывали как бы исчезание того фермента, к которому относили молоко свертывающее действие. Это, очевидно, было причиной того, что у Гамарстена при стоянии искусственного желудочного сока в термостате растворяющее действие оставалось, а свертывающее исчезало, т. е. как бы происходило разделение ферментов. То же видели и мы при этих условиях в натуральном соке, когда мы испытывали его на свертывание после нейтрализации содой.

Ясно, что для исследования обоих действий были взяты методы совершенно различной чувствительности, нисколько между собой ни сопоставленные, ни соразмеренные. Для растворяющего действия применялся большей частью чувствительнейший реагент - фибрин, реагент без какого-либо предела. Для свертывающего действия пользовались нейтрализованным соком, при котором очень быстро с уменьшением количества наступает предел действия, тем более, что авторы брали совершенно произвольно предельное, вообще короткое, время свертывания, очевидно, боясь самопроизвольного подкисления молока. Простой пример бесспорно доказывает это: возьмите крепкий хлебный сок, разбавьте его в несколько сот, даже тысяч раз и вы все же получите довольно быстрое растворение им фибрина - в час, полтора, два. И тот же хлебный сок, нейтрализованный NaHCO3 и разбавленный только в 10-20 раз, даст вам свертывание только после многих часов, а дальше разбавленный не свернет молока и совсем. А между тем очевидно: фермент, свертывающий молоко, никуда исчезнуть из него не мог, не разрушился, и присутствие его там легко можно доказать, сделав благоприятными условия реакции свертывания. Из сказанного ясно, что при правильной методике определения свертывающего действия фермента обязательно повышать чувствительность реакции свертывания, прибавляя или к испытуемым жидкостям, или к молоку вещества, ускоряющие свертывание, как: кислоты, соли кальция, бария и т. д. Конечно, сравниваемые порции испытуемых соков должны быть тщательно уравниваемы в отношении повышающих чувствительность реактивов, самостоятельное, свертывающее действие этих агентов, если таковое существует, должно быть всегда контролируемо. Никакой запутанности из применения такой методики не произойдет, потому что благоприятствующие свертыванию условия действуют, как мы увидим ниже, по определенным правилам. Когда ферментное свертывающее действие в данной среде ослабевает, то усилить это действие только увеличиванием количества жидкости, приливаемой к молоку, удается только до известного предела, потому что рядом с увеличиванием количества фермента в молоке начинает давать себя знать разжижение молока, конечно, резко понижающее способность его свертываться. Когда желудочный сок, стоя в термостате, постепенно разрушается и, нейтрализованный содой, все медленнее свертывает молоко, то сначала вы помогаете делу, увеличивая количество прибавляемого сока к молоку. Но затем, когда вы достигаете трех, четырех куб. см на 10 куб. см молока, этот прием начинает вам отказывать, а в это же время употребление кислого сока в количестве 0.5--1.0 куб. см дает вам свертывание еще в течение нескольких минут или десятков минут. Что в этом случае кислота вас не обманывает, что вы дейстительно имеете перед собой еще ферментное действие, только без кислоты не обнаруживающееся, - это доказывает простейший контрольный опыт. Стоит вам слабый сок нагреть до 70°, to и 1 куб. см его свернет молоко только после десяти часов стояния в термостате, совершенно так, как это сделал бы 1 куб. см 0.5% соляной кислоты.

Третье обстоятельство, недостаточно оцениваемое при методике сравнения молоко свертывающего и белок растворяющего действия различных ферментных препаратов, - это указанное выше задерживающее действие солей и многих других веществ на реакцию растворения белка, отнюдь не простирающееся на молоко свертывающее действие.

Очевидно, на этом обстоятельстве основан главным образом фабричный прием изготовления препаратов сычужного фермента. Одному из нас (И. Павлову) живо припоминается следующее: когда впервые явилась мысль о тождестве химозина и пепсина, профессор Ненцкий возразил против этой мысли фактом, передавая имевшийся у него препарат сычуга из Рижской фабрики и предлагая показать ему в нем пепсинное действие. Жидкости в высшей степени энергично свертывала молоко, но, как мы ее ни подкисляли и ни разжижали (от 2 до 10 раз), фибрин в ней не только не переваривался, но даже уплотнялся.

В то время так и не удалось разрушить это возражение. Только позже, уже после смерти дорогого товарища, оказалось, что задача в данном случае была совсем легкая. Стоило разбавить этот препарат в 100 раз соляной кислотой 0.2%, и он переварил даже яичный вареный белок -- 1.3 мм за 10 часов (Мэтт). Рассчитывая переваривающую силу самого фабричного препарата по правилу Шюца и Борисова, ее надо было определить в 13 мм, что вполне отвечало бы огромное свертывающей силе этого препарата. Что здесь все дело заключается в прибавлении к экстракту сычужного желудка какого-то задерживающего вещества, доказывается следующею вариациею опыта (табл. 14).

То же самое мы получили и на многих других испытанных нами продажных препаратах сычужного фермента, в которых слабое или совсем отсутствующее растворяющее белки действие достигало размера, соответствующего молоко свертывающему действию их, раз только применялся прием надлежащего их подкисления и разжижения.

Надо думать, что, вследствие недостаточной оценки первого и третьего из перечисляемых обстоятельств, и совсем недавно предложенный метод, долженствующий доказать обособленность белок растворяющего и молоко свертывающего проферментов, метод Глэснера [58] отнюдь не достигает цели. Мы многократно применяли этот метод, строжайше следуя указаниям автора, и, однако, ни разу не достигли ни малейшего действительного разделения ферментов. Мы варьировали количество употреблявшихся для образования осадка уксуснокислого уранила и фоссернокислого натра, как только возможно, и имели все степени захватывания фермента осадком. При большом осадке фильтрат от него не обнаруживал никакого действия, зато оба действия оказывались в извлечении из осадка. При небольшом осадке совершенно наоборот. Случаи средних осадков дали все переходы между этими крайностями. Прилагаю таблицу (15).

По нашему мнению, фактически противоречие результатов наших и Глэснера имело свое основание в том, что он, во-первых, в фильтрате не считался с задерживающим действием на реакцию растворения образующегося уксуснокислого натра (см. табл. 6), во-вторых, для свертывающего действия был взят совершенно произвольный и очень ограниченный предел - свертывание литра молока в 30 минут. Представим себе такой случай: пусть с осадком захвачено 43-44 фермента, а в фильтрате осталось или 9/4 3/ его. Уксуснокислый натр почти совершенно мешает обнаружиться растворяющему действию фермента, так что проявляется только одно молоко свертывающее действие. Извлеченный из осадка фермент, благодаря разбавлению извлекающею жидкостью, освободился из-под влияния уксуснокислого натрия, т. е. снова стал растворять белок в значительной степени. Молоко же свертывающее действие экстракта, вследствие значительного разжижения, оказалось за пределами данной методики.