На лице Матакушии промелькнула тень ужаса и в глазах вспыхнула надежда. Мне его даже стало жалко немного.

А вот остальные ребята встревожились.

— Что происходит? — спросил Кинпатсу.

Я оглянулся и увидел, что тот же вопрос был и на остальных лицах.

— Вам нельзя возвращаться в общежитие, — сказал Райко.

Сразу же посыпались вопросы:

— Почему? Что происходит? Где мы будем жить?

Райко беспомощно посмотрел на меня.

Пришлось встать и сказать:

— Как вы уже знаете, на территорию академии проникли злоумышленники. Вы их видели. Но мы не уверены, что задержали всех. Вполне возможно, есть ещё кто-то. Сейчас главная задача — обеспечить нашу безопасность. Поэтому пока никто не должен покидать лабораторный корпус. Даже днём, не то что ночью! Нам повезло, что мы застряли тут, в этом здании. Тут хорошая магическая защита.

Про то, что главный защитник Оринэ-сэнсэй ранена, я решил не говорить. Ни к чему это всем знать. К тому же она только ранена, и с ней Макото. Он поднимет её, я в это верю.

По-хорошему моим одноклассникам нужно было бы рассказать правду. Но как это сделать, если я сам до конца не во всем разобрался. Так что, пока просто решил предупредить, а там видно будет.

— А как же другие занятия и столовая? — тут же спросили ребята.

— Давайте дождёмся парней из дисциплинарного комитета, посмотрим, что скажут они, — предложил Райко.

Его слова восприняли нормально. Они были понятны. Тем более, что парни из дисциплинарного комитета нам так и сказали: дождаться допроса.

Вот только я не знал, как относиться к допросу. Райко однозначно дал понять: про то, что произошло в лаборатории и про ранение Оринэ рассказывать не нужно. И своими мыслями делиться тоже не следует. Во всяком случае, пока мы не будем точно знать, кому можно доверять, а кому — нет. Сейчас пока каждый, кто хотя бы раз оказался в карцере или ночью на улице, наш потенциальный враг.

Кстати, Матакуши тоже. Сколько бы там травы у Райко не было. Да и сам Райко с Оринэ… Наверняка пока учились…

Так! Стоп! Я сейчас загоню сам себя в тупик и окажется, что кроме как себе, никому доверять нельзя. Так и до паранойи недалеко.

Нужны факты!

Но вот с ними как раз беда.

И да, вопросы с проживанием и питанием решать придётся в любом случае.

Я задумчиво глянул в окно и увидел, как на ветки ядовитого кустарника уселась стайка птичек. Небольших, как воробьи, только с жёлто-чёрным оперением.

Из-за пёрышек я их и увидел — среди зелёных листьев и коричневых шипов пташек было хорошо заметно.

Они спокойно перескакивали с ветки на ветку, что-то склёвывали. Иногда ныряли в гущу веток и выныривали оттуда, взлетали вертикально вверх, раскинув крылья и вращаясь. Было такое ощущение, что взлетали наперегонки или кто выше. Как будто соревновались или играли…

Кустарник же не просто сидел, как нормальный кустарник, нет! Он как будто подставлял ветки птичкам. Или, наоборот, убирал с дороги, чтобы ветки не мешали птичкам летать. Словно живой.

Я понимаю, что растения тоже живые, но тут было именно взаимодействие.

Сразу вспомнилось, как кустарник тянулся ко мне…

Что-то не так было с этим кустарником… Плюс яд, который можно использовать, как лекарство…

Почему-то вспомнилось, как кустарник проходил Матакуши — он просто шёл через него и всё. Интересно, тогда кустарник тоже убирал шипы?

За размышлениями я забыл и про Райко, и про одноклассников, и про ниндзя с Кутуруку. Сидел смотрел на птичек и думал о кустарнике.

— Красиво! — раздался голос Изуми.

Она сидела рядом со мной и тоже смотрела в окно.

Я улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.

Сразу стало тепло. А Изуми сказала:

— В этом году птички тори рано прилетели. Наверное, зима будет ранняя.

Зима… Первой реакцией была ностальгия по заснеженным равнинам и деревьям в инее. Но потом в голову ударило: зима! А мои тёплые вещи в комнате Кинпатсу. Как и оружие!

А потом я вспомнил, как мы ещё в форпосте отправлялись в академию магии.

«Домашние» все были с баулами. Значит, у них тоже есть тёплые вещи. И эти вещи тоже в общежитии. А у тех, кто отправлялся из тюрьмы, тёплых вещей вообще нет! Как они будут зимовать?