— Улыбочку! — Артём обхватывает меня за плечи, разворачивает и делает селфи.

— Эй!

Я тянусь, пытаясь отобрать у него телефон, чтобы удалить фото, но он вскакивает, а вот мой больной копчик не дает мне аки ниндзя прыгнуть к нему и захватить врага. Звягинцев ухмыляется и ковыряется в мобильнике, стоя посередине холла, куда мне не добраться.

— Что ты там делаешь? — свирепо шепчу я, стараясь сильно не шуметь, хотя на нас и так все косятся, а окровавленная женщина затянула Серова «Я люблю тебя до слез». Звягинцев еле сдерживается, чтобы не начать кататься по полу.

— Господи, когда я успела попасть в психушку?

Пиликает мессенджер, и я получаю сообщение от незнакомого контакта. Во вложении файл — наше фото с Артёмом. Он состроил такую милейшую мордашку, что хочется потыкать его в щечку, мое же лицо изображает испуг человека застуканного за ночным разграблением холодильника.

— Что за!..

— Правда мы милашки? — Тёма усаживается рядом приобнимает одной рукой за плечи и утыкается носом мне в щеку. Дыхание перехватывает — я так скучала по нему. Даже не понимала, насколько сильно. — Я скучал.

— Откуда у тебя мой номер?

— Догадайся.

— Предательница.

— Хороший друг, ты хотела сказать.

— Р-р-р!

— Я сказал ей, что мы встречаемся.

— Что?! — я натурально хотела придержать глаза, чтобы не выпали. — А ты не торопишь события?

— С тобой по-другому нельзя.

«Артём сказал, что мы встречаемся?» — пишу в чат.

«Нет. А вы встречаетесь? Поздравляю!»

— Вот ты врунишка!

— И что ты мне сделаешь?

— О, я придумаю, поверь.

— Ну накидай варианты.

«Наконец-то» — читаю сообщение от Златы.

— Что за… предательницы! — бессильно откидываюсь на спинку сиденья. Не могу до конца осознать абсурдность всего происходящего. Может, я до сих пор в обмороке валяюсь на дороге и всё это бред моего поврежденного сознания?

Звягинцев сидит с улыбкой Чеширского Кота

В итоге у меня оказались ушибы и легкое сотрясение. Мне выписали лекарства и сказали записаться к неврологу.

У дверей квартиры я вдруг предлагаю Артёму зайти на чай. И тут же готова сквозь землю провалиться. Я ведь еще даже не простила его и вообще хотела всё обдумать. Я не слбиралась так быстро сдаваться! В смысле вообще не планировала сдаваться!

Святые пирожочки, о чём я думаю? И чем?

— Считаешь, уже пора знакомиться с родителями?

Нет!

— Нет, это просто вежливость: я предлагаю, ты отказываешься, все счастливы.

— Но я хочу чай.

— Домой придешь и попьешь.

— Хочу сейчас.

— Уже очень поздно. Ты время видел?

— И ты хочешь ночью в бурю выгнать меня? Ты такая жестокая!

— По тебе МХАТ плачет.

В момент, когда открываю дверь в квартиру, в коридоре уже оказывается мама, с любопытством оглядывая нас обоих.

И что мне остается?

— Проходи. Мама, это Артём. Это Елена Михайловна, моя мама.

Надеюсь, это не будет самой большой ошибкой в моей жизни.

Я всегда думала, что знакомство с родителями будет одним из самых неловких моментов. Но почему-то всё проходит очень непринужденно. Папа был сдержан — я заметила, как он присматривался к гостю, но, слава богу, не задавал неудобных вопросов. Только Арина выскочила из комнаты в одной пижаме и поинтересовалась, не взяла ли я Артёма в заложники. Мама тут же отправила ее обратно спать.

— Проводишь меня? — спросил Артём, когда я планировала уже закрыть за ним дверь.

— Вот еще. Кто из нас мужчина?

— Я первый раз в этом подъезде, могу заблудиться. А тебя будет мучить совесть до конца твоих дней, что погубила меня во цвете лет.

— Сейчас нарисую карту.

— Так себе у тебя турфирма. Неси ответственность по условиям договора.

— И какие же были условия?

— Всегда быть рядом.

Я мучительно краснею. Этот его полушутливый тон и серьезный взгляд рвут мое сердце на куски. Если сейчас я захлопну дверь, не смогу уснуть до утра, фантазируя, что могло бы случиться. Я вздыхаю, быстро сообщаю маме, что отойду, обуваюсь и выхожу в подъезд.

Мы спускаемся на один пролет. Господи, только малолетки зависают в подъездах, но сейчас, когда Тёма так пристально смотрит мне в глаза, мне всё равно. Мучительно медленно он склоняется ко мне, его лисья улыбка посылает электричество по натянутым нервам. Хочется, чтобы он прекратил меня мучить, и хочется, чтобы это никогда не заканчивалось.

— К черту, — бросает он и молниеносно сокращает расстояние между нашими губами.

Мы кусаем друг друга, зарываемся в волосы, гладим и сжимаем ладонями друг на друге любой доступный кусочек кожи. В животе всё скручивается, дыхания не хватает. Я теряю счет времени.