— Надо срочно остановиться, — тяжело шепчет Артём, и его рука замирает на моем животе возле пуговицы джинсов.

Я киваю и утыкаюсь ему плечо. Не хочу его отпускать, мозг лихорадочно ищет варианты.

— Твоему мозгу сегодня лучше хорошо отдохнуть.

Я кусаю Артёма за шею. А он меня за мочку уха.

— И что дальше? — задаю самый важный вопрос.

— Тебе придется ответить за сегодняшний вечер.

— Ого! И как же?

— Симметрично — познакомиться с родителями.

— Эй! — я стукаю его кулаком в живот. — Не думала, что ты такой злопамятный.

— Вообще-то я сама доброта, дам тебе целую неделю свыкнуться с этим.

— Это же он подвозил тебя несколько раз в том году? — спрашивает мама, когда я наконец возвращаюсь в квартиру. Она улыбается, Артём совершенно точно расположил ее к себе.

— Ты видела?

— Конечно. Вы встречались?

— Можно сказать, да.

— А сейчас?

— Похоже, да.

Мама потрепала меня по голове и пожелала спокойной ночи.

Какое уж тут спокойствие!

Лежу и пялюсь в потолок. Видела уведомления о сообщениях, но немного страшно проверить. Что, если там нет сообщения от того, от кого больше всего хочется?

А что, если есть?

— Хватит валяться! — проворчала Арина, заглянув в комнату.

Собираюсь с духом и проверяю мессенджеры.

«Утречко. Хотелось бы напомнить тебе на всякий случай, что мы встречаемся. Понимаю, что ты в восторге, но хоть немножко держи себя в руках».

Вот засранец! Улыбаясь, как дурочка, набираю номер Артёма.

— Привет.

Слышу в трубке его голос и улыбаюсь, кажется, еще шире. Почему-то так странно себя ощущаю. Непривычно. До этого мы никогда не звонили друг другу.

— Кто из нас в большем восторге, еще нужно определить, — ехидничаю я.

— Ну то есть не отрицаешь, что в восторге?

Я смеюсь, ничего не могу поделать с собой. Арина снова заглядывает в комнату и ворчит, чтобы я собиралась.

— Надеюсь, не собираешься на радостях прогулять универ?

— Именно это я и планировала…

— Кто ж тебе разрешит. Я знаю волшебные слова, которые заставят тебя поехать в любую погоду, в любое время дня и ночи.

— Теряюсь в догадках… Мороженое, пицца и картоха?

— Картоха? — с сомнением произносит он.

— Не недооценивай силу картохи. Картошка — друг человека, королева еды, царица тарелок!

— Заметь, ты сама раскрыла свои слабые места… Но вообще я другие слова имел в виду: Мари тебя убьет.

Я прикрываю глаза, тут же понимая, что меня ждет допрос с пристрастием и применением различных подручных предметов.

— Это жестоко.

— Знаю. Поэтому придется тебя спасать.

«Вы реально встречаетесь?» — накарябала Маша в тетради вместо темы лекции. Я почти опоздала и надеялась, что Маша начнет пытку только после пары. Пожимаю плечами, но при этом лукаво улыбаюсь. Фомичёва дает мне спокойно пережить занятие, но после накидывается с вопросами.

— Правда? Правда-правда? Ну скажи, что правда!

— Видимо, да…

— Аллилуйя, я так давно об этом мечтала!

Я уставилась на подругу.

— О, ну вы же подходите друг другу, как Бонни и Клайд, как Злата и ее сливовая помада, как кетчуп и картошка фри…

— Кто сказал картошка?

Я подпрыгиваю от неожиданности, когда чувствую на плечах руки Артёма.

— Мари, так ты в курсе про картошку? Могла бы и раньше сказать!

Маша заливисто хохочет, я краснею, а Звягинцев как ни в чём ни бывало обнимает меня со спины.

— Мог бы и раньше спросить! — язвит Маша, но при этом выглядит безумно довольной, словно получила автомат по статистике. — Скрывались тут, как шпионы!

— Маня-я-яша! — тяну я, чувствуя вину.

— Да, Маня-я-яша! — вторит мне Звягинцев.

— Ну что Маня-я-яша? Даже не знаю, как будете вину искупать… — она вдруг закрывает глаза ладонью. — Ой, Тёма, не надо делать такие глаза, на меня не действует. Ладно, так и быть прощу, когда покажете, как целуются большие мальчики и девочки!

— Мари, да ты извращенка! — смеется Артём прямо у меня над ухом. Мне так уютно в его объятьях, что я, кажется, теряю нить разговора.

— Мне можно, я слишком долго вас шипперила. Порадуйте мамочку.