Ящеры ринулись к выходу. Побежали все, дружно, и лица при этом были такие, что сделалось дурно.

– Неужели случилось? – побелевшими губами прошептала Ксанна. – Неужели Непроявленный?

Слова были сказаны тихо, но услышали все.

Ещё секунда на осознание, и зал взорвался гомоном. Народ повскакивал. Самые резвые уже бежали к дверям, чтобы переместиться в другое крыло. Собственно туда, откуда видно и оранжерею, и весь двор, и откуда можно будет рассмотреть драконов, которые помчались к своему артефакту.

– Всем сохранять спокойствие! – прозвучало громогласное, но бесполезное.

А следом другое, уже истеричное:

– Все в сторону! Пропустите ректора!

В общем, наши преподаватели тоже сорвались с мест.

Я заколебалась – а мне точно нужно со всеми? Не лучше ли вернуться в комнату? Спрятаться, от греха подальше?

Но смысла в побеге я не видела. Если это действительно Непроявленный, то всё равно найдёт. Общий ажиотаж тоже сказался – я и опомниться не успела, как оказалась в толпе. Не бежала, но торопилась. Ри и Ксанна были рядом, это придавало сил.

Один коридор, второй, лестница… Потом впереди показались окна, которые выходили на оранжерею, и мы увидели странное. Луч света, который бил в небо, стал другим – мерцающим. Он то расходился множеством тонких нитей, то вновь превращался в столб, а вокруг оранжереи кружились огромные, высотой в два человеческих роста, магические вихри.

Столько проявленной магии за раз – это было невероятно. Внешне вихри напоминали танцующую огненную атаку высшего порядка, описание которой встречалось в книгах, но я не знала мага, способного вызвать столько вихрей одновременно. Среди людей таких точно нет.

Это не маг, и даже не дракон. Либо Непроявленный, либо реакция самого артефакта.

– Элия, – тихо позвала Ри. – А ты, случайно, больше не ходила к Персту? Не прикасалась к нему в третий раз?

Предположение было как бы логичным, но всё-таки возмутительным. Я что, совсем безголовая? Ходить и без конца трогать Перст?

– А что ещё я должна была подумать? – поймав мой негодующий взгляд, объяснила Ририан.

Я надулась.

А в следующую секунду на моё плечо легла чья-то ладонь, и я вздрогнула. Повернулась, чтобы обнаружить Салиса.

Сокурсник шумно вздохнул, вскинул подбородок и вдруг заявил:

– Элия-Мия тэр Линидас, ты мне очень нравишься!

Очень своевременное признание! – хотела огрызнуться я, но не успела. Мой разум заволокла тьма.

Возникло ощущение, будто это не в первый раз, и что сейчас всё как-то иначе.

Вместо падения в глухой колодец беспамятства, я осталась в сознании – только видела происходящее через плотную чёрную пелену.

Это была не я! То есть я, но… я сама точно не могла такое сделать. Не могла сладко улыбнуться и вытащить из рукава платья лишённый ножен кинжал.

Образ Салиса дрогнул, пошёл рябью и снова стал чётким. А я сделала плавный шаг вперёд, замахнулась и вонзила лезвие в его живот.

Лицо Салиса исказилось, превратившись в гримасу нестерпимой боли. Прямо над ухом завизжали – кто-то из девчонок, может Ксанна, может Ри. А я… сделала ещё полшага, прижимаясь к тэс Малею вплотную, и провернула кинжал.

Последнее было лишним. Учитывая пропитавший саму сталь яд, шансов у Салиса не было никаких.

Он завыл, начал падать, и я выдернула кинжал. Стояла и с улыбкой наблюдала за смертью того, кого ненавидела.

Ненавидела всем сердцем! До дрожи! До зубного скрежета!

Вот только… Стоп. Разве я ненавижу Салиса? Я?!

Девичий визг стал громче. Сквозь ту же пелену я увидела Томса тэс Края – он стоял рядом с Малеем, бледный, но как будто счастливый.

Это счастье быстро прошло, его словно стёрли, но ужас на лице Томса всё равно получился неестественным. Интересно, увидел это кто-нибудь кроме меня?

А моя собственная рука вдруг извернулась, и раньше, чем я успела опомниться, попробовала нанести новый удар.

Он был нацелен в горло. Причём в моё собственное! У меня кровь похолодела, а тьма, застилавшая разум, дрогнула, ослабила свой захват.

Видимо в дело вступили инстинкты. Тело не желало умирать, сознание сопротивлялось отчаянно. Но спасло другое – моё запястье вдруг перехватили, а оружие выбили. Кинжал звонко упал на каменный пол.

Спину опалило внезапным жаром – ко мне прижался кто-то сильный и горячий. Миг, и над головой прогремел голос Рэйтрана:

– Никому не двигаться! Всем оставаться на местах!