Вот теперь все.

– Прошу прощения, - наконец произнесла, оторвавшись от машины Архарова в две улицы.

– Ну, вы лютая мне попалась, - довольно хихикал Штеймлер на заднем сидении, - пожалуй, отзову вакансию на охранника, а вам начну приплачивать сверху.

У господина Штеймлера сегодня целый день судебные процессы, а мне, чтобы не торчать зимой на парковке, разрешили подождать в старинном здании международного суда.

Уже к обеду я чуть ли не на стену лезла от скуки. Телефон почти разрядился, зарядное устройство, естественно, забыла в своей каморке. Секретари здесь какие-то сухие и не разговорчивые.

– Сходите в ресторан за обедом для Иосифа Робертовича? – Ко мне подошла секретарь с корпоративной картой и списком блюд.

Радостная я выскочила из здания суда несколько быстрее, чем позволяют правила приличия и со всего размаха врезалась носом в грудь высокого мужчины.

– Прошу прощения, - дежурно проговорила и замолчала.

Возвышаясь каменной статуей, на меня хмуро сверху вниз смотрел Архаров. Встретить на дороге – это одно, но вот нос к носу… У меня таких планов не было. И я не была готова. Злость мгновенно сменилась тоской и щемящей болью в груди.

Моему воспаленному мозгу на миг даже показалось, что такую же тоску я увидела в глубине черных, моих любимых глаз.

Бред.

– Добрый день, Марк Васильевич, - максимально вежливо-отстраненно проговорила ему, будто не я утром устроила им Безумного Макса да еще и с неприличными жестами. Кубок мне! Нет, Оскара несите! Даже ноги вспотели, слишком тяжело далась мне эта простая фраза.

Архаров нахмурился чуть больше и открыл было рот, чтобы что-то произнести, но я рванула подальше от него. Максимально быстро, но максимально прилично. Не готова слышать его голос настолько близко. И уж тем более не готова выслушивать поток обвинений в свой адрес. Я почти стала забывать его, а сейчас все откатилось обратно.

Так нечестно.

Пробежала всего с десяток метров, как увидела вылезающего из машины Леонида. Вот он улыбался искренне и даже распростер руки в стороны, приглашая в объятия.

– Как тебя на дорогу-то выпустили? – Пожурил он.

– А почему тебе права купили, а ездить купить забыли? – Шагнула в дружеские объятия бывшего коллеги.

Спиной чувствовала тяжелый взгляд Марка. Все мое мужество ушло на то, чтобы не обернуться, а продолжить приятельский, пустой разговор с Леонидом.

Когда, наконец, отошла от бывшего коллеги, не выдержала и все же обернулась.

Архарова уже не было.

– Признавайтесь, вы все это нарочно придумали, а сейчас просто надо мной издеваетесь!

Мы с бывшими соседями собрались в уютной гостиной тети Розы и дяди Мойши. Прошло почти два месяца с тех пор, как я продала квартиру для выплаты долга по Вилли, и почти неделя, как устроилась на работу к судье. И только сейчас впервые пришла в гости. Боялась, что станет очень грустно, но новости, которые преподнесли мои возмущенные друзья, отодвинули грусть и печаль на задний план.

– Как это вас переселяют, а дома под снос? – Уставилась на Айрин.

– Они сказали, что дома в аварийном состоянии, - Айрин уселась на подушку на полу, все другие места были уже заняты, - у городского бюджета нет средств на капитальный ремонт. Все под снос.

– Как же так, - пробормотала я в бокал с вином, - а вас в один дом поселят?

– Да кто ж там знает, - махнула рукой тетя Роза, смахивая слезы, - мы теперь сами по себе останемся.

Как же так? Наш маленький, но такой чудесный мир пытаются отнять. Снесут, а на его месте отстроят какой-нибудь очередной торговый центр для кучек молодежи и массмаркета. Это неправильно. Это очень неправильно и жестоко по отношению к нам всем. Я-то мечтала подзаработать денег и вернуться. Или вначале восстановиться в медухе, но в конечном итоге все равно вернуться сюда.

– Сенечка, - ко мне подсела бабушка Айрин, - а твой прошлый работодатель, он как, общаетесь?

Сколько бы сама себе не врала, но сердце все же каждый раз екает при упоминании его.

– Нет, - буркнула под нос, - и он не поможет.

Тем более, я еще не расплатилась по старым долгам. Ему же.

Тетя Айнюра грустно вздохнула. Ее все поддержали такими же вздохами. Может, это я как-то сглазила тем, что восхищалась нашим мирком? Хотя, нет. Таким сглазить невозможно. А вот тогда, когда я смазывала жуткопахнущим составом следы от укусов клопов, которые пустили корни в матрасе бабы Люды, думая про себя: «Хуже быть просто не может» - вот тогда, наверное, я и запустила разрушающую лавину во Вселенной.

Где-то в голове засела стойкая мысль, что, если всех моих друзей отсюда выгонят, то они резко постареют и исчезнут навсегда, а я потеряю свой дом, в который можно вернуться.

Столько всего здесь произошло, стольких людей видели эти стены, а уж какие руки построили его…

– Народ, а вы помните тётку Федору? – Меня резко осенило, но мысль не сформировалось до конца.

– Которая угрожала своему будущему мужу топором, чтобы тот женился на ней?

– Разве только ему? Она там троим под нос топор-таки всунула, - дядя Мойша закинул в рот виноградинку, сладко прищурившись.