— Вот как хотите, дядька Симеон, а одна я тут не справлюсь.

— В столовой ведь есть домовые-то, а куда остальные подевались?

Дядька Симеон руками развел:

— Тут такое дело, Ведяна. Ушли они.

А я ушам своим не поверила. Как это ушли? Да не бывает такого, чтоб домовые дом свой покинули. Они ж не к хозяевам привязаны, а к самому дому-то.

— Как ушли?! Куда? — никогда такого я не слыхала. У нас с бабулей тоже ведь жил домовой. И никуда он не уходил. И всегда его ждала тарелочка со свежим молоком и хлебушком пшеничным. Ржаного-то не любил наш-то.

— А вот так и ушли. Не смогли жить в этом доме без хозяйки.

Я посмотрела на него с подозрением. Новости какие! У них тут, в Академии, и домовые жить не хотят. Но как же дом без хозяина-то?

Кто присмотрит за порядком, кто от огня да воров убережет?

— Слишком близко к охранной границе дом. Не любят они такого соседства. Ведь знаешь, кто нас охраняет-то? — дядька Симеон вопросительно на меня посмотрел.

Ну-у… Откуда мне знать-то? Так и сказала.

— Элементали третьего порядка, — ответил дядька Симеон и поднял палец вверх.

Я и охнула.

Надо же.

Это ж какая страсть-то… Там силы магической столько, что никакой домовой не выдержит такого соседства.

Да его просто выкинет сразу.

— И как же вы без домовых-то? — я вспомнила грязный чердак, да и коридоры в самой Академии чистотой-то не радовали.

— А дежурства у нас. Адепты вот дежурят. Следят за чистотой и порядком, — довольно сказал дядька Симеон.

Ну-ну. И где они видели чистоту и порядок-то?

Разве в кабинете у ректора…

А ведь там действительно было чисто. И в доме его, и на лестнице.

Выходит, у Сандра Огненного домовые очень даже живут!

— Ты это, Ведяна. Располагайся тут. И не бойся, это с виду домик совсем неказистый. А внутри ничего. Сама увидишь.

Дядька Симеон подмигнул мне и отправился по своим делам.

Я посмотрела на домик еще раз и вздохнула. Нет, оно конечно, ведьмы грязи-то не боятся.

К тому же, у них и фамильяры имеются.

Я нахмурилась и потрясла котелок.

— Рыська, а ну-ка, вылезай.

— Ну что-о-о… Нету никакого покоя мне от тебя, Ведянка,— зевая во всю свою немаленькую пасть, Рысечка мой высунул голову наружу. Нет, все таки он молодец у меня. Знает, когда можно показаться, а когда нет.— А вот я тебе покажу ужо насчт покоя-то! — я нахмурилась. — Где с утра был–пропадал? Фамильяр называется! Не дозовешься его.

Но тут Рыська увидел вдруг домик и почему-то прижал уши. Это мой-то Рыська. Мой бесстрашный защитник прижал уши. С чего бы это?

Я быстро огляделась по сторонам. Вроде никого. Лес шумит рядом. Дорожка, заросшая травой у самого порога, убегает за угол. Тишина стоит. Хорошо-то как. Почти как у нас дома…

— Что ты, Рысечка, — сказала я шепотом, на всякий-то случай.

— Горе мое-о. Идут сюда. А тебе бы все только ругать фамильяра своего,, — попенял он мне, это за ним не заржавеет. Но глаза-то скосил, паршивец этакий. Значит, знает за собой вину-то. Знает, и скрыает.Ох и странно это. Не помню, чтоб фамильяр мой что от меня скрывал-то.Ну да ладно. Разберемся.И Рыська мигом нырнул в уже порядком доставший меня котелок. Нет, нужно наводить порядок в этом домике и защиту ставить. Нашу, ведьминскую, чтоб никто не покусился-то на собственность мою.

Вот слух у него! Я-то ничегошеньки не почувствовала, но минут через пять послышались и правда шаги. И из-за поворота показался, сверкая глазищами, Лаврик. А рядом с ним… Светлая мать, рядом с ним шел самый настоящий принц. Вот такой, каких только в книжках рисуют. Светлые волосы локонами падают на широкие плечи. Синие глаза смотрят пронзительно. Губы принца были недовольно поджаты и смотрел он на меня…ну вот с этаким пренебрежением.

Как на чернушку какую.

Я подбоченилась, подняла бровь и уставилась на него во все глаза. А вот нечего так на меня смотреть! Так смотреть я и сама могу. Если жизнь заставит. А заставляла она меня часто. Рядом с селом жили-то. И парней да мужиков молодых хватало там, с гонором-то. Правда, как заболит что, так и гонор сразу-то проходил. Прибегали сестры-матери к нам за помощью. К кому ж еще? Мы с бабулей и не отказывали. Ведьмы ведь.

Этот же… Ну что я ему сделала, чтоб так на меня смотреть-то? А сердечко мое екнуло, вот не совру не словечка. Екнуло. Да и как не екнуть-то? Принц, вот прямо настоящий принц. В селе нашем таких отродясь не водилось. А вот в книжках видала я.

Эхх.

И хоть не мечтала я о принце, говорила ж, что о маге мечтала, а сердечко все равно екнуло.

Красив он, и знает, что красив.

Ишь, как подбородок вздернул.

— Ведьма? — нахмурился принц и сказал недовольно:

— Ну, давай.