А вот что его так раззадорило-то?

Я еще больше нахмурилась, но уж больно этот Ник смеялся заразительно. Я и сама не выдержала, и тоже рассмеялась.

“Смешинка в рот попала”, так, бывало, бабушка говорила.

Даже не помню, когда я так смеялась. Но наконец Никос успокоился, а вслед за ним и я.

— Ну, давай знакомится, ведьмочка. Никос. Для друзей — просто Ник. И он протянул мне руку.

Я заколебалась на минутку. Посмотрела принцу во все еще смеющиеся глаза, и решительно подала свою. Ладонь-то у меня не очень чистая, но принц даже внимания на это не обратил.

— Ведяна, — сказала я. — Для друзей, ну и для всех остальных — Ведяна.

Принц хмыкнул и пожал мне руку:

— Ну что ж, Ведяна. Давно я так не смеялся. Не помню, когда видел Тильду такой.

Ты, можно сказать, меня спасла. За мной должок, — и этот нахал подмигнул мне.

— Ладно, мне пора. С остальным поможет Лаврик. Да и фамильяру твоему хватит бездельничать.

И Никос Ланьери, для друзей просто Ник, стремительно скрылся за углом, махнув мне на прощанье рукой.

Я смотрела ему вслед широко раскрытыми глазами. Это он про что? Когда я его спасла-то. Или он про пауков? Просто Ник… Получается, он теперь мой друг?

Я посмотрела на свою ладонь, которую он пожал. Надо же, не погнушался. Друг… У меня никогда не было друзей, парней-то. Так, по малолетству бегали вместе. А как в возраст стала входить, так от них только подальше держалась. В селе ведь как? С четырнадцати лет у нас невестятся уже. И хоть я жила с бабулей на окраине леса, да и ведьмочкой была, парней-то это совсем не смущало.

Наоборот. С пятнадцати лет я совсем перестала в село ходить. С того самого случая, когда Тимошка прижал вдруг меня к стене и зашарил своими грязными и потными руками у меня под юбками.

Я-то тогда вся будто замерла, а потом вдруг что-то взорвалось внутри и здорового парня отнесло в сторону.

Вернулась я домой, бабуле все рассказала. Бабуля нахмурилась, сверкнула черными очами своими и напрочь запретила мне в село ходить. А потом долго сидела, задумавшись.

Ну, хватит уж воспоминаний. Дел еще невпроворот.

Я вздохнула, отряхнула волосы и пошла в дом. Вот странно как-то все. Заклинание мое не сработало. Это уж я поняла.

Но может, оно и к лучшему. А то вдруг и правда, отчислили бы из Академии?

Хоть я в нее и не поступала, но вот жилье выделили же.

Королевишны эти местные… Вот зачем, спрашивается, их к домику понесло? И тут я вспомнила, что Тильда-то говорила, мол, она видела, как он сюда пошел.

Ведь это про Никоса, точно! То-то она покраснела как маков цвет, когда я сказала, что он пауков гоняет.

Вот оно что…

Нет, все равно я ничего не понимаю!

И, кстати, где Лаврик-то?

Неужели он все еще за домом, порядок наводит и даже не вышел проводить своего кумира-то, Никоса? И только я завернула за угол, как гостевой браслет на моей левой руке замигал ярким красным светом. Вот прямо как огонь самый настоящий. Да только жарко от этого огня совсем не было.

Вот же дядька Симеон! Дать-то браслет мне дал, на руку надел, можно сказать, а что к чему не объяснил.

Ну, сияет он, мигает красным. И что? Делать-то мне что? Не понимаю, что означает сигнал этот. Нет, тут без Лаврика не разберешься.

— Лаври-ик! — крикнула я поскорее. Вот плохо, когда попадешь в чужое место да никто тебе ничего толком не объяснит.

Лаврик выскочил как очумелый. Причем вовсе не из-за дома, куда он сразу побежал, а из самых-то дверей. Глаза у него сияли. Да и сам он сиял как начищенный пятак. Надо же, как труд физический действует на адептов Боевой академии-то.

Правда, при виде меня глаза эти померкли чуток. А потом парнишка и вовсе глаза отвел.

С чего бы это вдруг? Прямо вот интересно мне стало.

Ладно, и с этим разберемся. Сейчас главное понять, что ж браслет этот так сияет да мигает.

— Мигает браслет-то, Лаврик! Что с ним делать?

Парнишка приосанился:

— А к ректору тебя вызывают, Ведян. Видишь, в самом центре огонь. Значит, к нему.

Я замерла. К ректору… Выходит, пожаловались королевишны местные. А я ведь даже толком в избе порядок не навела. Котелок, вон, в нечищенную печку засунула. И защиту ведьминскую не поставила. Не успела…

В горле будто комок встал. Но что же делать, отвечать придется. Не удержалась ты, Ведяночка. Не удержала язык свой, враг-то свой.

Вот нету. Нету во мне смирения-то. Ни капли нету. Не могла смолчать, ответила Тильдушке. Эхх… Придется расплачиваться.

Хмуро посмотрела на Лаврика:

— И что, прямо сразу бежать к нему, иль терпит время-то?

— Ну ты, Ведяна и скажешь! Терпит, как же. Конечно, сразу! Ректор же вызывает, не кто-нибудь.

Лаврик сунул пятерню в растрепанные волосы и прям вот с сочувствием таким на меня поглядел: