— Козы — не благородные животные, — ответила Миена, стараясь не показать, как её резануло пренебрежительное «да ну их». — Мне нужен лесной зверь, большой и свободный, не прирученный. Это важно. Ну или… или человек. Козы — слишком мелкая монета для того, кому я обязана.

— Как же тебя угораздило… — Аряна покачала головой. Даже проучившись в Пороге всего три месяца, она знала, что нельзя оставаться у Маромира в долгу.

— Уже неважно, — отрезала Миена. — Всё, давай не будем терять время. Жди меня.

— А если они придут? — В тёмных глазах девочки снова всколыхнулся страх.

— Даже если они уже в Горкино — в чём я сомневаюсь — то по ночам снег месить и искать зачарованный дом не будут. — Некромантка старалась, чтобы её голос звучал ровно и успокаивающе. — Да и я долго не прохожу. Суну записку под дверь — и назад.

— А если тебя заметят во дворе?!

— Кто? Это тебе не город. Сельские жители, особенно те, у кого скотина, привыкли рано вставать и, соответственно, рано ложиться. Так что не волнуйся. Возьми немножко травок — будем заваривать и пить на привалах. Набей карманы улитками, там ещё осталось несколько — пригодятся. Погаси тут везде свет, фонарь забери, с собой возьмём. Шапку не забудь. И жди меня в сенях вместе с вещами.

Раздав эти указания, Миена вышла из дома и направилась к посёлку. Ночь была вьюжной, над полем вихрилась мелкая серебристая пыль. Разгулявшийся морозный ветер кусал щёки. Девушка, надвинув поглубже капюшон и слегка наклонив голову, упорно шла вперёд. Ничего-ничего… Так ещё целую ночь идти. В лучшем случае. Надо привыкать.

Когда Миена дошла до Горкино, снег уже не пылил, а падал крупными хлопьями. И ветер на узеньких улочках не ощущался так остро. Отдуваясь после восхождения на холм — брести в глубокой, по щиколотку, снежной вате было тяжеловато — Миена остановилась перевести дух у сельского колодца. Горкино казалось вымершим: в чёрных домах, укрытых серебристо-голубоватыми пуховыми одеялами, не горело ни огонёчка. Кроме местного трактира — который, впрочем, вскоре тоже должен был закрыться. Самый короткий путь лежал как раз мимо этого трактира, но Миена, от греха подальше, решила сделать крюк и отправилась в обход.

Нужный ей дом был таким же безжизненным, как и прочие. У калитки успело навалить снегу — пришлось отгребать. Петли едва слышно скрипнули. Где-то залаяла собака — не у хозяев, у которых её не было, а двумя дворами правее. Миена замерла, но потом сообразила, что подобные звуки в селе не редкость, и на них уже давно никто не просыпается. Особенно соседи.

Под дверь просунуть записку было невозможно, подходящей щели не нашлось — поэтому Миена положила её на носок стоявшего на крыльце сапога и придавила сверху небольшим поленцем. Так, во-первых, сразу заметят, во-вторых, ветром листок никуда не отнесёт.

«Вот и всё, — подумала Миена. — Меня здесь больше ничего не держит».

Она вышла со двора и, замерев, со странным щемящим чувством, огляделась. Пока девушка ходила, снег и ветер поутихли; облаков на небе стало меньше, кое-где проглянули крупные звёзды. Пузатый месяц проливал на село свет; там, где снежный покров под этот свет не попадал, вырастали пронзительно-синие тени, которые постепенно переходили в непроглядный мрак. Горкино спало. Его жители не знали, что через пару-тройку дней с некромантского дома исчезнут чары — но идти туда всё равно будет бесполезно… И вроде странно: Миена не видела от этих людей ничего особенно хорошего, но отчего-то всё равно привязалась к селу. А когда будущее представляется туманным и опасным, уходить хочется ещё меньше…

Миена вздохнула и побрела вниз по склону, по направлению к полю. Погружённая в свои мысли, она совершенно позабыла о кружной дорожке, а когда услышала у трактира голоса, сворачивать куда-либо было уже поздно: огороды здесь находились почти вплотную друг к другу, не протиснешься.

Хуже всего было то, что говорили двое, стоявшие на улице. Один — местный вышибала, его Миена видела уже не раз. Другой — коренастый тип в чёрной куртке. Видимо, вышел подышать свежим воздухом, а заодно и покурить. В трактире, конечно, тоже можно было курить сколько угодно, но у типа слишком уж вонючее было курево, и наверное, кто-то попросил его не дымить отравой. А может, он сам решил. Вышибала, скорее всего, просто увязался за компанию…

Пройти, что ли? Подозрительно, конечно, но спрашивать, что она здесь делает, они вряд ли решатся, а если и расскажут ловцам об этой встрече, ей уже будет всё равно…

Миена почти решилась, когда услышала, как курильщик, сплюнув в снег, заметил:

— На самом деле, ловец — неплохая работёнка… Платят хорошо.

— А риск? — боязливо спросил вышибала. — Всё-таки известно, нет на земле твари страшнее некроманта…

— Всё наша жизнь — сплошной риск, — философски заметил курильщик.

Некромантка стояла у самой кромки света, боясь пошевелиться и выдать себя. Заметит кто краем глаза — и, может быть, убежать-то уже и не получится…

«Ничего, — пыталась успокоить себя девушка, — немного помёрзну, пока они не уйдут — и дёру… Всё равно дом пока зачарован, и не всякий, даже маг, сможет найти туда дорогу».

— Наука не стоит на месте, — говорил меж тем курильщик, — и ей надо доверять. Особенно магической науке, вы понимаете. Да, некроманты — самые сильные из магов. Но если у светлого мага есть голова на плечах, он сможет одолеть эту силу. И сейчас такие, светлые, с головами на плечах, работают, чтобы облегчить нам задачу. Тем более принципы заклинаний у них в большинстве своём одни и те же… Мне объяснял один умелец, изготовитель моего кинжала: если надавить на правильный рычажок, сломается даже очень мощное заклятие…