Шрифт:
Улыбка делала восхитительные черты его лица еще прекраснее.
Камилла разозлилась. Лукас еще смеет не воспринимать ее всерьез! И от того, что он такой соблазнительный и ветреный, намного больнее.
— Нет, что ты! Я наконец-то счастлива. Так и передай Роберту. Это же он тебя послал?
Лукас мотнул черноволосой головой.
— Не угадала. Повидаться с тобой – это сугубо мое личное желание. Я хочу, чтобы у тебя все было отлично. Разве это плохо?
О нет... Лукас что, ее жалеет?! Решил, что это Роберт ее вышвырнул, а не она Роберта?!
Камилла выпалила:
— У меня все отлично! Можешь больше не переживать. Могу я идти?
Лукас очаровательно – да чтоб его! – улыбнулся опять.
— Мне нравится твой боевой настрой, Кэм. Был рад тебя повидать. Будет что-то нужно, обращайся. Не стесняйся, не съем.
То, что он собирался приглядывать за Камиллой, Лукас озвучивать не стал.
У него были заготовлены подарки для всех женщин, которых он когда-либо считал своими.
Не смерть, но Камилла точно испугается, если узнает, что именно ее ждет.
Глава 10. Не буду ему говорить
Разговор с Камиллой никак не шел у Ванессы из головы.
Морозный воздух будоражаще пах хвоей, Ванесса шла вдоль тихой аллеи наряженных елей.
Легко Камилле судить: не поет мужчина серенады, значит, не любит.
Ну да, она сама броская, к таким демонстративным поклонникам и привыкла.
Ванесса другая.
Скажет она Такео: «Ходят слухи, что тебе понравилась какая-то студентка…»
Даже само предположение звучит пошло.
А если это неправда, и Камилла, как обычно, накручивает?
Ванесса будет выглядеть ужасно глупо, а то и подтолкнет Такео к той девушке.
Тем более, мужчины любят разнообразие. Пусть дома их ждет писаная красавица, они всегда хотят противоположное.
Не лучшее. Банально другое.
Чтобы другая выглядела иначе, пахла, двигалась. Иначе готовила и по-другому называла его.
Чтобы она любила другую жизнь.
Найдется ли в мире мужчина, которому никто никогда не нравился, кроме его единственной суженой?
Вряд ли.
Но любование чужой красотой еще не повод рвать отношения.
Такео хотя бы надежный.
Хотя Ванесса не чувствовала себя с ним счастливой, находиться в отношениях ей нравилось больше, чем бесплодно мечтать об идеалах.
Что-то стоило перетерпеть, к чему-то приспособиться.
Пусть Камилла опять ругается и машет руками, Ванесса приняла решение.
Глава 12. Пожалей меня, Юми!
Роберт ошеломил Юми: появился в ее квартире без предупреждения, взял растерявшуюся девушку за руку и мягко потянул ее в направлении жилых комнат.
Они столько времени не виделись, как Роберт вообще узнал, что Юми дома?
Или он наугад зашел?
Кто опять открыл ему дверь?
Наверняка Микико, но Юми не успела толком ничего обдумать, как Роберт приказал:
— Покажи, где ты живешь. Срочно.
Что?!
Девушка пожала плечами. Вставать в позу и сопротивляться бесполезно. Не сознается сама – ее «сдаст» кто-нибудь еще.
Проще выяснить, зачем Роберт снова явился.
Юми была совершенно уверена, что Роберт ее забыл. Она немного попереживала об этом и успокоилась. А теперь сама не знала, какие чувства вызывает у нее этот светловолосый рослый спортсмен.
Пройдя в ее комнату и бегло осмотревшись – Роберт проследил, чтобы Юми плотно закрыла дверь – он молитвенно сложил ладони:
— Пожалей меня бедного-несчастного, Юми!
Девушка опешила. Внушительный вид блондина никак не вязался с его странной позой.
Юми осторожно поинтересовалась:
— А что случилось?
Роберт небрежно закинул руки за голову.
— Горе. Злодейка Камилла ушла от меня и обещала совсем не возвращаться! Моя теперь уже бывшая девушка.
То, что несерьезный парень в принципе с кем-то встречался, Юми не удивило — у нее самой отношений с ним не было, так, общение о пустяках. Но то, как Роберт заявил о расставании со вроде как «своей девушкой», Юми насторожило.
Она замялась.
— А... Хм... Так ты этому рад?
Мужчина – да, не безопасный «парень», а молодой, но очень опасный и резкий мужчина – молниеносно наклонился к ней.
— Не рад, но и не печален — чего горевать о той, которая меня не возбуждала!
Юми бросило в жар.
Ох. Наверняка ее щеки покрылись предательским румянцем: как можно настолько прямо говорить о таком!
Юми чувствительно толкнула склонившегося к ней Роберта.
— Фу, какой ты пошлый!
Он только хитро улыбнулся.