Преодолев лабиринт коридоров, мы оказалиcь в центральном крытом дворе. Справа и слева на шесть этажей вверх тянулись камеры. Все узники как на ладони, удобно патрулировать – со стороны двора стен нет,только решетки.

Запрокинув голову, гадала, в какой из клеток держали Лотеску. Может, даже не в этом здании: тюремных корпусов много. А вот где граф, знала точно. Его поместили в одиночную камеру на третьем этаже. При виде меня он обрадовался, метнулся к решетке, но улыбка быстро сошла с лица. Понятно, Фондео ждал Женевьеву… Вот и прошла любoвь, завяли помидоры.

– Лицом к стене, без моей команды не двигаться! – лязгнув связкой ключей и брелоков, приказал конвойный.

– Я никого не желаю видеть, пусть уходит! – воспротивился узник, но кто ж его спрашивал!

Конвоир остался стоять в дверях. Меня предупреждали, все разговоры только в его присутствии. Никакого шушуканья, громко и четко. Нет, я могла бы поскандалить, выбить дoпросную или комнату для свиданий, но зачем? Повторюсь, девять из десяти граф станет играть в молчанку. Я тут для галочки, основные надежды возлагала на квартиру Женевьевы. До сих пор не верила, что Лотеску согласился, к тому же принял активное участие в подготовке дерзкой выходки.

– Итак, мы знакомы, ваша милость, поэтому сразу начну с главного. Вас подставили, и я знаю кто. Давайте вместе попробуем это доказать.

– И кто же?
– Сложив руки на груди, граф буравил меня неприязненным взглядом.
– Кроме вас, у меня недобрoжелателей нет.

Приплыли! Как это человека взяли в Генеральный штаб! Или прежде мозги у него имелись, а на старости лет превратились в опилки?

Покачала головой.

– Вы угадали лишь с полом.

Щадить или нет? А с чего вдруг? Фондео о моих чувствах не думал, когда поклепы строчил.

– И совершенно не умеете разбираться в женщинах. Пока вы ждете госпожу ишт Скардио, она весело проводит время с господином ишт Брокаром. Но, пусть вас это хоть немного утешит, он тоже интересен ей лишь как средство достижения цели.

Чем хороша дружба с помощником министра,так тем, что ты владеешь самой свежей информацией. Женевьева уже два часа в коттедже нового поклонника. Догадываюсь, не просто так, а чтобы выпытать детали следствия. Только я успею первой, сегодня же покопаюсь в ее квартирке. Уверена, с пустыми руками не уйду.

– Вы лжете!

Бедняга аж затрясся.

Ну да, у них же великая чистая любовь с разницей в возрасте, а тут я, завидую неземному счастью. И поверила бы, смахнула скупую слезу умиления, только вот пар наружных кристаллов чудом сохранилаcь после взрыва в Генеральном штабе,и я, уже без помощи вышестоящих, вычленила с них занятное изображение.

С гаденькой улыбкой – приятно отомстить высокомерному аристократу – вытащила из сумочки магическую изобразительную карточку. Сначала показала ее конвоиру, мол, не нож или не бомба, затем – графу Фондео.

– Это тоже ложь? Качество, конечно, не очень, но…

– Я его не знаю, – вглядевшись в карточку, покачал головой граф.

– ? так?

Я неплохо поработала, затребовала записи кристаллов со всего квадранта и нашла. Целующая парочка. Женевьева и мужчина с первой карточки. Пусть на нем маска, но фигура, цвет волос те же.

– Как думаете, это совпадение? Мужчина встречается с вашей любов?ицей, пробирается в Генеральный штаб, а на следующий день здание взлетает на воздух?

– Шлюха!

Граф сплюнул на пол.

Эко его проняло! Я-то настроилась на глухую оборону, а Фондео согласился сотрудничать. Правда, общаться без адвоката отказался, но лед тронулся!

***

– Ощущаю себя мальчишкой! – признался Лотеску, когда, как и условились, забрал меня из круглосуточного бара на бульваре.

Огнемобиль стремительно набрал скорость, унося к фешенебельному району, где снимала квартиру оперная дива. Лотеску обещал, что с охраной и консьержем проблем не возникнет.

– ? ты неплохо постаралась! – похвалил он.

– Неплохо? – обиженно переспросила я. – Отменно! Думаешь, так легко было уломать упертого управляющего банком, чтобы он разрешил изъять записи без суда?

– Тоже грудь ему показала?

Несмотря на серьезный тон, знала, хассаби улыбался.

– Завидуешь? – нервно хихикнула я.

Мысли крутились вокруг предстоящей операции. Не поспешила ли я, не стоило ли приберечь записи? Вдруг граф найдет способ связаться с любовницей, вдруг кто-то предупредит Женевьеву. И все, плакали наши доказательства, если она их еще не уничтожила.