— Госпожа, умоляю, не говорите такого!

— Ага! Так и знала! — внутри меня зажегся азарт. Доротея — моя ниточка к дому, моя тонкая, эфирная связь с Землей! Столько вопросов задатьхотелось!

— Если в агентстве узнают, меня уволят, а моих родителей вернут на Центурон! Это очень плохая планета, на ней таким как мы нет жизни. Моя семья принадлежит к айри. В вашем мире нас называют феями или эльфами. Только мы способны выступать проводниками людей из других миров. Только мы можем считывать желания, которые загадывают мужчины всех миров и смотреть нити, связывающие чужих жен с чужими мужчинами в других измерениях. Больше это никому не подвластно.

— Охренеть, — я села на кровать и рот открыла. — Значит, Обменжен — это тайная эльфийская организация? И на кой им это?

— На все воля Необъяснимого, — Доротея пожала плечами. — Не мне судить. Но, если мне удастся успешно завершить проект с вашим участием, меня возьмут в головной офис! Я смогу читать людей из других миров, смогу выбирать, кому помочь! Чьи судьбы изменить!

— Значит, кто-то из этого твоего офиса решил, что мою судьбу надо изменить? — я скинула с себя шубу, потому что успела знатно спариться.

— Мы не осуществляем обмен, если кому-то от этого станет хуже! Старшие айри видят будущее. Основные варианты его развития. Когда будущее идет во вред, мы не станем вмешиваться…

— Вот тебе и спросила про платьице. Выходит, с моей внешностью…

— Да. Мне приходится поддерживать постоянную иллюзию. Вы полностью перенеслись с Земли и возникнут вопросы — кто вы такая, куда делась Мадлен? Мне неизвестно, чтобы кто-нибудь догадывался об участии айри, видимо, это я такая растяпа, — Доротея грустно вздохнула. — Накажут, меня… Не видать мне офиса.

— Эй, Дори! Я — могила!

— А я — погост? — неуверенно поинтересовалась она.

Такой фигуры речи я от девушки не ожидала. Мы рассмеялись и стало существенно легче. Когда рядом не просто служанка, а кто-то, кто разбирается во всех этих пространственных перемещениях, действительно дышится проще.

Пока мы шли к месту встречи, я попыталась добиться от нее сведений, хоть каких-нибудь. О Земле, о моем возвращении домой, о том, что будет, но девушка наотрез отказалась отвечать. Запрещено кодексом Обменжен. Тайная шпионско-эльфийская организация, блин! Вот такой поворот событий.

Спустилась в холл и теперь уже себя почувствовала лидером сети заговорщиков. Анахель смотрела на меня с осуждением, намекая на наш разговор и обиду на отца. Доротея смотрела на меня с надеждой, выискивая на моем лице очередное подтверждение того, что я никому не выдам ее секрет. Подумать только, она — айри! А вот граф смотрел как и всегда. Здесь я отличилась, делая очередное невербальное внушение по поводу пряников и вообще отношения к дочери. В общем, все хранили друг от друга секреты и так получилось, что я стала центром некоторых из них.

— Что ж. Славненько, — изрекла, чтобы как-то разорвать пелену натянувшегося напряжения. — Пойдем уже?

— Без черевичек, госпожа? — испугалась Доротея и кинулась доставать расшитые для Мадлен бурки.

— Валенки, Дори! Мы уже говорили об этом.

Я влезла в валенки служанки, они как раз по размеру и вышла из дома первой. Натоплено в замке — жуть! С меня уже десятый пот тек. Что за дурная традиция даже верхнюю одежду надевать в будуаре? Отменить! Сделать в прихожей большой шкаф, а, если от привычки барствовать никак не отвязаться, то тогда уж ладно, целую одевальню можно пристроить. Ну а что? Магия есть, деньги есть! Надо бы заняться.

Все неймется нам, земным женщинам. Только попала в другой мир, а уже настолько плотный график, что впору составлять расписание!

За моей спиной хрустнул снег. Анахель встала рядом со мной и, вдохнув поглубже вкусный морозный воздух, произнесла негромко:

— Вы специально?

— Спонтанно получилось, — девочка явно говорила об отце, который завис в воздухе слева от меня.

Граф надел кожаную дубленку длиной чуть выше колена, подпоясанную широким кожаным поясом и тоже вглядывался куда-то вдаль. Мы синхронно вздохнули и переглянулись.

— Давайте так. Арман, ты нахамил дочери. Нельзя так. Для нее важно твое мнение, и ты очень ее обидел. Анахель, твой отец не разбирается в человеческих эмоциях. Ты только посмотри на него — положи в сугроб и потеряешь! Среди сосулек не отличишь, как свой будет. Потому толку обижаться? К тому же, и это более важно — вы самые близкие в мире люди. Одна плоть, одна кровь. Вам нечего делить. Жизнь, знаете ли, пролетает как один миг. Растрачивая драгоценные мгновения на обиды, спросите себя: стали бы вы делать то же самое, если бы могли вернуться в прошлое? И последнее. Если бы вы знали, что этот день — последний в вашей жизни — как бы хотели его прожить? Даю пять минут на обдумывание, а потом идем к оренарам!