Вот именно, спокойно. Теперь я буду действовать сам.

Да. Ладно.
– Он позволит Эдди действовать самому.

Пока. До поры до времени.

Колю Винсенту наконец удалось отлепить язык от неба.

– Джек.
– Голос у него был совершенно сдавленный.

Андолини выключил мотор и раздраженно посмотрел на Коля.

– У него глаза...

– Что у него с глазами?

– Да, что у меня с глазами?
– спросил Эдди.

Коль посмотрел на него.

Солнце зашло, не оставив в воздухе ничего, кроме золы дня, но было еще достаточно светло, чтобы Коль мог увидеть: глаза у Эдди опять были карие.

Если они вообще когда-нибудь были другими.

Ты же видел, - настаивала часть его сознания, но действительно ли он видел? Колю было двадцать четыре года, и за последние двадцать из них никто по-настоящему не считал, что ему можно доверять. Иногда он бывал полезен. Почти всегда - послушен... если его держать на коротком поводке. Но доверять ему? Нет. Постепенно Коль и сам поверил в это.

– Ничего, - пробормотал он.

– Тогда пошли, - сказал Андолини.

Они вышли из фургона с рекламой пиццы. Между Андолини (справа от них) и Винсентом (слева от них) Эдди и стрелок вошли в "Падающую Башню".

5. РАЗБОРКА С ПЕРЕСТРЕЛКОЙ

В одном блюзе двадцатых годов Билли Холлидэй, которой впоследствии суждено было самой открыть для себя эту истину, пела: "Пригрозил мне доктор: детка, если сразу не завяжешь и еще хоть раз ширнешься, тут же ты в могилу ляжешь". Так случилось и с Генри Дийном - ровно за пять минут до того, как фургон затормозил возле "Падающей Башни" и его брата завели в нее.

Вопросы Генри задавал Джордж Бьонди (которому его друзья дали прозвище "Большой Джордж", а враги - "Большой нос"), потому что сидел справа от Генри. Сейчас Генри сидел над игровой доской, клевал носом и сонно моргал. Трюкач Постино вложил ему в руку кубик; рука у Генри уже была того пыльного оттенка, какой приобретают конечности наркоманов после длительного употребления героина, того пыльного оттенка, какой предшествует гангрене.

– Твоя очередь, Генри, - сказал Трюкач. Генри разжал пальцы и выпустил кубик, но продолжал смотреть в пространство и, как видно, не собирался передвинуть свою фишку. Это сделал за него Джимми Аспио.

– Гляди-ка, Генри, - сказал он.
– Имеешь шанс отхватить кусок пирога.

– Кусочек с коровий носочек, - сонно сказал Генри и огляделся вокруг, словно просыпаясь.
– Где Эдди?

– Скоро должен приехать, - успокоил его Трюкач.
– Ты давай играй.

– А как насчет дознячка?

– Играй давай.

– Ладно, ладно, не дави на меня.

– Не дави на него, - сказал Джимми Кевин Блейк.

– Ладно, не буду, - ответил Джимми.

– Ну, ты готов?
– спросил Джордж Бьонди и выразительно подмигнул остальным, когда подбородок Генри плавно опустился на грудь, а потом снова медленно поднялся: это напоминало мокрое бревно, которое еще не настолько намокло, чтобы утонуть окончательно.

– Ага, - сказал Генри.
– Давай его сюда.

– Давай его сюда!
– радостно заорал Джимми Аспио.

– Точно, давай его, суку, сюда!
– согласился Трюкач, и все "джентльмены" заржали (в соседней комнате постройка Балазара, в которой было уже три этажа, опять задрожала, но не упала).

– Ладно, слушай внимательно, - сказал Джордж и снова подмигнул. Хотя Генри достался раздел "Спорт", Джордж объявил, что ему выпало "Искусство и развлечения".
– У какого популярного певца в стиле "кантри" и "вестерн" были хиты "Мальчик по имени Сью", "Блюз Фолсомской тюрьмы" и другие офигенные песни?

Кевин Блейк, который - можете себе представить?
– действительно умел сосчитать, сколько будет семь плюс девять (если дать ему для этого покерные фишки), взвыл от смеха, хлопая себя по коленям, и чуть не сшиб игровую доску.

Джордж, продолжая притворяться, что читает по карточке, которую держал в руке, продолжал:

– Этот популярный певец известен также, как Человек в Черном. Его имя звучит так же, как место, куда ходят пописать [Джон (john) - "сортир" (амер. слэнг)], а фамилия - как название того, что лежит у человека в бумажнике [Кэш (cash) - наличные (амер. или англ. разгов.)], если, конечно, он не какой-нибудь долбаный торчок.

Последовала долгая пауза. Все ждали молча, затаив дыхание.

Наконец Генри сказал: "Уолтер Бреннан".

Взрыв хохота. Джимми Аспио повис на Кевине Блейке. Кевин несколько раз толкнул Джимми кулаком в плечо. В кабинете Балазара карточный домик, уже начавший превращаться в карточную башню, вновь задрожал.

– Тихо, вы!
– заорал Чими.
– Иль Боссо строит!

Они сразу утихли.

– Правильно, - сказал Джордж.
– На этот раз ты отгадал, Генри. Вопросик был еще тот, но ты справился.