– Миссис Эллингтон, – я невольно обернулась, но фраза предназначалась другой. Глаза защипало от обиды. Потянула Одри в гримерку, чтобы не видеть его.

Уже в коридорах, где не слышалось звуков музыки и шума гостей, позволила себе выразить гнев виде злобного рычания и топанья ногами. Это помогло сбросить напряжение, но кардинально мою проблему не решало. Возможно, стоит переехать? Сменить город, страну, планету, наконец! Подруга стойко стерпела, лишь подняв бровь.

– Чем это вы занимались за задником? – на что намекает эта пошлячка? Хотя, почему же пошлячка… мы там не в картишки перекидывались, это явно.

– Тем же, чем и вы с Итаном, – я вернула шпильку.

– Канифоль натирали? – с невозмутимым лицом.

– Именно!

– Долго вы ее натирали, – улыбка от уха до уха. Я пихнула подругу в бок, от чего она сразу же изменилась в лице.

– Ты чего?

– Пойдем.

Она завела меня в нашу гримерку и, убедившись, что никого нет, усадила на диванчик, сама присев рядом. Одри смотрела на меня как-то странно, от чего я даже испугалась.

– Да что происходит? Говори уже!

– Я должна тебе кое о чем рассказать. Вот, – она протянула мне сотовый телефон. Я таких не видела никогда. Наверное, одной из первых моделей – большой, толстый, неказистый, с огромными кнопками и антенной. Я покрутила в руках чудо технической мысли и непонимающим взором уставилась на подругу. Она кусала ногти. Редко с ней такое происходит. Затем, тяжело вздохнув, девушка спросила. – Если пресса сотрет меня в порошок и выльет на мою голову такие помои, что я месяц ступить из квартиры не смогу без их внимания, ты изменишь свое отношение ко мне?

– Одри, ты меня пугаешь. Что происходит?

Она выжидательно смотрела, видимо от моего ответа могло что-то измениться.

– Да мне абсолютно плевать, что подумает о тебе пресса. Меня саму частенько в ней полоскали. При чем здесь наша дружба?

– Кристофер Аллен… – начала она, но закончить не успела.

– Что Кристофер Аллен? – телефон в моих руках запрыгал, залившись тяжелой вибрацией. Одри закрыла лицо ладонями. Не понимая, что происходит, я взяла трубку. – Да.

– Амелия? – знакомый голос с ехидными нотками явно был доволен. Нахмурившись, я сверлила взглядом подругу. – Рад тебя слышать. Великолепное представление ты устроила. Прямо огонь! У меня даже встал.

– Что вам нужно?

– Деловая хватка, уважаю. Жду через пять минут у черного входа.

Быстрые гудки. Подруга так и не раскрыла лица, кажется, даже всхлипывала. Я убрала ее ладони и требовательно произнесла, вглядываясь в покрасневшие от слез глаза:

– У тебя пять минут, чтобы объяснить, почему я должна выйти к Кристоферу Аллену.

Ее взгляд, полный скорби и боли сжал тисками мое сердце. Одри не станет меня подставлять. Я это точно знаю. Только если ее зажали в угол.

– Он шантажирует меня, Амелия. У него есть видео, где мы… где я…

Объяснений не потребовалось.

– Сукин сын! – вспыхнула я, обнимая подругу за плечи. – А недавно я узнала, что он похитил сына одной женщины, с которой встречалась Шарлин в кафе. Уверена, что все это каким-то образом связано с Тринити.

– Так вот как он заставил ее сотрудничать! – Одри словно озарение настигло. Увы, времени на выяснение подробностей не было.

– Что он заставлял тебя делать?

– Пока сказал дать тебе этот телефон, и убедить встретиться с ним. Иначе…

– Можешь не объяснять. Я тебя поняла, – я убрала объятия и решительно встала, намереваясь отправиться на встречу с дьяволом.

– Ты куда?

– Как куда? – вскинула бровь. – Пойду, узнаю, что понадобилось этой мрази. Не съест же он меня?

– Не ходи, – одними губами прошептала подруга, стирая слезы. – У меня нехорошее предчувствие. Плевать на меня. Посудачат и перестанут.

– Одри, ты журналист! Со скандальной репутацией тебя ни в одно серьезное издательство не возьмут! Довольно.

Пока не передумала, я вышла и решительным шагом направилась к черному входу, гадая, что же от меня могло понадобиться Кристоферу Аллену. Раз ради этого он даже готов угробить карьеру Одри. Подруга заревела в голос, и ее всхлипы отчетливо проносились по коридору. Невыносимо это слышать. Если бы могла – я бы уничтожила подонка.

После ярко освещенных коридоров Адвенго вечерние сумерки почти лишили зрения, которое крайне неохотно позволяло разглядеть задний двор сначала в виде крупных размытых пятен, затем более четко. Лучше бы и правда ослепла. Мужчина, убрав руки в карманы брюк, стоял в тусклом свете желтого фонаря как мраморное изваяние в своем белоснежном костюме, так контрастно выделяющемся на фоне вечерней тьмы и черной рубашки с шелковым галстуком.

– Ну, здравствуй, моя милая.

– Это обращение приемлемо для моих родителей и близких. Вы не относитесь ни к одной категории, – замерев на крыльце, сухо отрезала я.

– Обожаю женщин с зубками, – возможно, мне только показалось, но мужчина даже облизнулся. Передернула от отвращения плечами. Холодно. И противно. – И здесь ты ошибаешься!

– Не помню, чтобы дозволяла обращаться ко мне на «ты», – скрестив руки на груди, я спустилась с лестницы и подошла ближе. – Что вам нужно?

– Нет, нет, Амелия, – он положил локоть на белоснежный Мерседес, слишком низкий, на мой скромный взгляд, и расплылся в ядовитой улыбке. – Зачем же так ставить вопрос? Что нужно тебе, чтобы быть счастливой?