Аюми было уже не до радости. Собрав остатки здравого смысла, она преодолела алкогольный кураж. «Что я творю! – забилась в голове паническая мысль. – А, главное, зачем?»

Девушка попыталась вырваться, но два сильных мужских тела сжали ее с двух сторон. Оба парня, одурев от происходящего, приняли ее рывки за часть начатой игры. Аюми стало страшно. Руки и ноги перестали слушаться, пьяное тело оказалось каким-то ватным, вялым, непослушным. Вместо того, чтобы врезать хорошенько обоим «поклонникам», куноичи лишь неуверенно отпихивала их, что в принципе было бесполезно.

Спасение пришло неожиданно. Дверь в туалет распахнулась, наполнив помещение вспышками света и грохотом музыки. Оттуда черной громадой выдвинулся охранник, тот самый, что пропустил Аюми в клуб. Из-за его необъятной спины раздался голос Йена. Он прозвучал неожиданно, властно и громко:

– Этих двоих гони отсюда к чертям!

Началась возня, но спустя несколько секунд оба незадачливых «ухажера» уже бились в цепких лапищах громилы-охранника. Что-то буркнув себе под нос, он потащил их за шкирки прочь, как хозяин нашкодивших котов. Аюми медленно сползла на пол и застыла, пытаясь осознать произошедшее.

– Ты как, сэнсей? – Йен опустился рядом с растрепанной, ничего не соображающей девушкой. – У-у-у, да ты в хлам! Пора уводить тебя отсюда, пока ты себе еще приключений на задницу не нашла.

Он подхватил ее, поднял на руки и понес прочь от танцпола, куда-то в подсобные помещения «Инсомнии». Покинув клуб через служебный выход, снял с сигнализации припаркованную поблизости машину, открыл пассажирскую дверь, погрузил девушку на сиденье, сам сел за руль и завел мотор.

– Куда ты меня везешь? – вяло пробормотала куноичи.

– Домой, – спокойно прозвучало в ответ.

– Как ты оказался в «Инсомнии», следил за мной? – промямлила Аюми, еле ворочая непослушным языком.

– В каком-то смысле. Это мой клуб, и почти все свободное от учебы время я провожу в нем.

Йен действительно отвез одногруппницу домой, только не к ней, а к себе. На ее слабые возмущения ответил вполне логично:

– Если появишься на пропускном пункте в таком виде – спалишься. В следующий раз вряд ли получишь пропуск в город. Твой выхлоп сейчас пачкой жвачки не зажевать!

– Пожалуй, – уныло согласилась Аюми…

Многоэтажный дом с подземной стоянкой и индивидуальными лифтами для жителей категории В.И.П. находился в самом центре Широсины. Йен поставил машину.

– Приехали.

Аюми неуклюже выбралась наружу. Пьяное состояние превращало происходящее в какой-то нечеткий, смазанный сон с приглушенными звуками и раздражающе вспыхивающим светом. Хорошо, что Йен надежно держал ее за руку, пока они шли до лифта.

Погрузились. Поехали.

Кабину дернуло. Мимолетное ощущение потери веса заставило сглотнуть подступивший к горлу ком тошноты. Слава богу, двери разъехались в стороны, пропуская хозяина и гостью в квартиру. Аюми с трудом дотерпела до туалета и бросилась туда, чувствуя, что ее выворачивает изнутри…

Сидя в обнимку с унитазом, девушка ощутила непреодолимый приступ жалости к себе, перепачканной, грязной, все еще пьяной неудачнице с размазанным по лицу макияжем. Слезы брызнули из глаз сами собой. Аюми закрыла лицо ладонями и разревелась.

Она не заметила, как рядом оказался Йен. Он уселся на глянцевую плитку рядом с девушкой и заботливо погладил ее по плечу:

– Да ладно тебе, обошлось же?

– Ничего не обошлось, – неразборчиво промычала Аюми, размазывая по лицу слезы, сопли и остатки косметики. – Все ужасно! – не выдержала она и затряслась от новых рыданий.

– Да что с тобой вообще творится? Может, расскажешь? Я же вижу, что ты сама не своя. Какие-то проблемы?

– Еще какие…

Сил держать все в себе не осталось, подлый алкоголь развязал язык, и Аюми рассказала, как есть, про деда, про Клока и про долг. В последний миг она остановилась, успев утаить унизительные подробности последней встречи, о которых Йен, похоже, догадался из контекста:

– Хреновые дела. Слышал я про этого бандюгана. У него надежные покровители, которые замяли его побег из тюрьмы, и угораздило же тебе с ним связаться, – прокомментировал с мрачным видом, – может… – он хотел предложить что-то, но девушка нервно перебила, не дав завершить фразу:

– Не надо предлагать мне помощь, я сама разберусь. Мне твои деньги не нужны!

– Знаю, – с грустью вздохнул Йен, – что с тобой поделаешь? Давай хоть накормлю тебя и спать уложу. Утро вечера мудренее.

– Я домой, – заявила в ответ Аюми и отрицательно замотала головой, сосульки испачканных волос стегнули по щекам.

– Ты в душ сходи для начала, – урезонил ее Йен, – а то дома не поймут.

Аюми не стала спорить, поплелась в ванную комнату. Постояв немного под струями прохладной воды, выбралась на белый кафель, ежась, отыскала взглядом мужской махровый халат и без спроса завернулась в него.