Он передернул плечами, поправляя помятый сюртук:

— Да не психуй, я сверху видел — они рядом…

Они? Я только рот открыл, чтобы задать ему вопрос, как народ загомонил и расступился. Раздалось ржание лошадей, и из-за леса появился экипаж. Не так ожидаемый мною одинокий гонец, а, мать его, королевский экипаж с гербами и торжественными флагами! Следом вырулил второй, затем третий и завершал шествие небольшой отряд королевской охраны при полном параде!

Я тихо взвыл. Только отца тут не хватало! Чуть не прибил сияющего Тьярри, когда понял, что всю процессию сопровождают его вороны. Он с ними заодно!

Меня отвлекла Диали, которая в ужасе повисла у меня на руке. Ее трясло так, словно этих воинов прислали, чтобы схватить ее и немедленно казнить.

— Лайэль…

Психовать при девушке было глупо. У нее, бедняжки, и так ни кровинки на лице. Хотел же сделать все по-тихому! А сейчас что получается? Всемирный праздник или грандиозный скандал?

Экипажи остановились. Из второго тут же вылетел Ваффель: в помпезном парадном камзоле, на деревянных каблуках и в напомаженной прическе. Спотыкаясь от волнения, подбежал к первому экипажу, распахивая дверцу.

— Его Величество король Антуанэль Лаури Лапидус дила монд Алайя и Ее Величество королева Адриана Силиция! — запыхавшись, представил он и поклонился мне.

Ну ладно. Этого выскочку я уже простил. Тем более, что Диали за него сама вступилась. Ваффель лез из кожи вон, стараясь мне понравиться, потел, утирал лоб платочком и готов был расшибиться в своем стремлении всем угодить.

Отец вальяжно вышел из кареты, поправляя повязку на больном плече, и подал руку матери. Та, сощурившись на солнце, подмигнула мне и, поддерживая юбку, спрыгнула прямо на траву. Народ охнул и попадал ниц. Такого тут никто не ожидал. Даже жрецы обалдели и не сразу сообразили, что они хозяева часовни, а значит, им и предстоит встречать гостей.

Король важно поприветствовал публику и подошел к нам с Диали. Та, бледнея, вцепилась в мою руку. Могу ее понять, я и сам не знал, чего сейчас нам ожидать. По сути, отец имеет право арестовать даже меня по обвинению в измене государству.

Я сдержанно молчал, соображая, как себя вести, одновременно прикидывая, хватит ли мне сил справиться с охраной. Тем временем дверцы экипажей отворились. Из одного вырулила парочка важных шишек из Совета, а из другой, споря и ругаясь на ходу — госпожа Барбарель и баба Шуша.

Одного взгляда на двух последних мне хватило, чтобы успокоиться. Вряд ли они так разнарядились бы на мой арест. Госпожа Барбарель красовалась в длинном атласном черном платье в алую розу, на голове прическа в виде двух гугулек, украшенных такими же розами и мушка над губой. Хоть сейчас на сцену! Баба Шуша не отставала: яркая — вырви глаз — юбка и шляпа, которая полами застряла в проеме кареты. Именно она и стала причиной их ссоры, ибо чуть не испортила прическу госпожи Барбарель.

Позади меня послышалась возня и возмущенное сопенье:

— Охраняй фланги, Ларри, и вон того длинного с хвостом держи на мушке! Это главный громозуб, хитрый и опасный, он в прошлый раз похитил Диалику!

Ваффель испуганно забегал глазами и обреченно полез за платочком.

— Руки прочь от принца! — раздался возмущенный детский голосок. — Лайэль, ты не волнуйся, мы тебя спасем и никому не отдадим!

В толпе охнула Греттель.

— Этьелен, Ларри! Святые эллины! — она выбралась из кучи народа и теперь бегала вокруг нас, пытаясь поймать сорванцов. — Иди сюда… отдай эту железку! Ваше Величество, простите!

Вмешательство пацанов разрядило обстановку. Отец белозубо улыбнулся.

— Я с миром! — он шутливо вскинул руки в примирительном жесте. — Завидная охрана у тебя, Лайэль!

Пришлось прийти на помощь Греттель:

— Отряд! Занять позиции у часовни! — рявкнул строго, и пацаны резво бросились исполнять, а я повернулся к родителям. — Здравствуй, отец. Мама… — я кивнул головой, приветствуя Силицию.

Диали едва смогла что-то сказать в знак приветствия, все норовя спрятать лицо за моим плечом. Я крепко сжал ее пальцы.

— Отец, если ты приехал сказать, что передумал, то я все равно…

— Я знаю, — перебил он, улыбаясь. — Я слишком хорошо тебя знаю, сынок, чтобы не догадаться, что ты все равно поступишь по-своему…

— Но ты не подписал мое отречение! — я сжал запястья Диали, продемонстрировав их королю.

Отец невозмутимо развел руками.

— Я счел, что ты тоже должен присутствовать при столь значимом для Алайи событии. Поэтому… Ваффель!

Распорядитель тут же возник по правую руку от короля, вместе с пажом, который заботливо держал в руках деревянную подставку и перо.