— Здесь даже на ужин почти ничего не осталось, — подтвердил Нейл. — И фляжка с водой одна осталась.

Я почему-то думала, что мы будем сражаться с тварями Хаоса, прокладывать дорогу сквозь гниющие трупы полуразложившиеся в плотоядной жиже, потом встанем в круг возле источника, взявшись за руки и произнесем… Не знаю что, не молитву, так пророчество? И источник засверкает разными волшебными огнями, вернув магию в мир.

Умереть от опасностей казалось естественным, но получалось, что все закончится гораздо более прозаично: мы умрем от голода и жажды.

Нейл уже уснул, а Брэн все еще возился с другого бока.

— Брэн?

— Не спишь?

— Нет… Я тут подумала, если все алхимические зелья созданы из оставшихся магических ингредиентов, а мы сами на бывшей земле магов, то ведь мы можем сами собрать ингредиенты и сделать зелья?

Брэн помолчал.

— Ты права, но вряд ли мы найдем здесь то, что поможет раздвинуть камни.

— Но у нас еще есть Дрю, — напомнила я.

— И Драконье пламя! Ты золото, Айна!

Брэн повернулся ко мне и прерывисто поцеловал.

— Спасибо, но давай на этом остановимся, — улыбнулась я, дотрагиваясь до его губ пальцем, и мысленно моля Богов этого мира, сохранить нам жизнь.

Утром мы лазили по склонам собирая по крупицам то, что могло пойти на зелья. Уже к обеду голодный, но довольный Брэн раскладывал перед собой ингредиенты, делил на кучки, доставал доску, мешочки и подбирал плоские камни для растирания.

— Распыления не получится, но будет что-то вроде испепеления, — провозгласил он и начал творить магию.

Мы с Нейлом не мешали, сидели в стороне и наблюдали, как Брэн ловко и совсем не по правилам готовит зелья.

— Откуда он это все знает? — тихо, еле шевеля губами, спросила я.

— Полагаю он чернокнижник, поэтому и получил статус Отверженного, — ответил Нейл.

Часа через три Дрю раскапризничался от голода и улетел. Как я не кричала, не звала его, он даже не оглянулся. Брэн только покачал головой:

— Хорошо, что я успел взять у него чешую и слюну.

Ближе к вечеру Брэн наконец-то закончил, раскладывая перед нами четыре мешочка с алхимическим порошком.

— Готово. Если положить их под камни и поджечь — должно рвануть и отбросить их от входа.

— Четырех хватит? — уточнил Нейл.

— На больше не хватает материала. Будем пробовать так.

В животе заурчало, но думать о голоде было некогда.

Парни снова суетились у входа в арку. Потом велели отойти на безопасное расстояние и лечь за огромный валун.

— Ты поджигаешь два мешочка со своей стороны и кидаешь катушку мне, — давал последние инструкции Брэн, — пока я поджигаю, отбегаешь и прячешься.

— А ты? Если рванет — ты не успеешь отбежать…

Я с беспокойством высунулась из-за камня, мне уже не нравился план Брэна, но я не знала, как их остановить.

— Значит, свою жертву я принесу на благо Энерена. Позаботься об Айне.

— Нет, Брэн. Стой. Надо найти другой способ…

Оба парня посмотрели на меня. Брэн грустно, словно прощаясь. Нейл с пониманием и немного с ревностью. Это я поняла, когда он буркнул, что еще раз обойдет завал источника, пока мы прощаемся.

Я кинулась на шею Брэна, покрывая его лицо быстрыми поцелуями, чувствуя, как лицо заливают слезы.

Мот? Его?

Брэн задержал мое лицо в ладонях, разглядывая, словно запоминая каждую черточку, потом медленно наклонился и поцеловал:

— Ты будешь счастлива. Станешь Подобной Вечному за то, что вернула магию на Энерен. А я благодарен тебе, что смог почувствовать любовь той, кого тайно любил все эти годы.

— Я не буду счастлива без тебя, — рыдала я.

— Нейл позаботится о тебе.

— Нейл меня не любит! Он скорее как брат, как друг… Я не могу потерять вас. Не могу… Не могу…

Нейл вернулся, когда от слёз я не могла уже говорить. Он молчал, но когда Брэн насильно увел меня за валун и приказал остаться там, предложил поменяться местами, чтобы самому зажечь последние два мешочка.

— Не выдумывай. Она не из нашего мира, не знает, что не сможет жить с Отверженным. Бери катушку и как передашь мне — сразу отбегай на склон, чтобы не снесло ударной волной.

Для меня начались невыносимые минуты ожидания и страха. Я затихла, иногда шмыгая носом, чтобы не пропустить ничего, что творится у входа в источник.