Они вводят меня в замешательство. Нервно ёрзаю на сидении, бросаю взгляд на брата. Он делает вид, что не слушает, смотрит на дорогу.

— Почему? — выдавливаю, наконец, из себя.

— Потому что позволил всему этому произойти.

Моё сердце замирает. В голове начинает звенеть. Я не совсем понимаю, что он имеет ввиду.

— Я собственноручно вручил тебя другому, вовремя не признавшись, что люблю тебя.

Его признание действует на меня так, словно мне перекрыли кислород. Я трогаю брата за руку, жестом прошу его остановить машину.

Демир съезжает на обочину.

Выхожу из салона. Отхожу от машины. Сжимаю в руках телефон. Хватаю воздух мелкими рывками. Пытаюсь взять себя в руки. Преподношу мобильный к уху.

— Адэм, — снова шепчу в телефон.

Страх, что он отключился отступает сразу же, как он откликается. Молчу, пытаясь найти слова, чтобы выразить то, что сейчас чувствую, поэтому говорю как есть:

— Возвращайся, пожалуйста, скорее. Я не могу без тебя дышать.

— Вернусь, как только мы всё уладим, — решительно произносит он. — И мы обязательно ещё раз поговорим.

Мне так важно было услышать эти слова, для того чтобы перестать съедать себя изнутри. То подвешенное состояние, при котором мы расстались, и неизвестность медленно истребляли мои нервы.

Поговорив с ним ещё пару минут, я отключаюсь и возвращаюсь в салон автомобиля.

— Сумасшедшая, — говорит Демир, когда я протягиваю ему мобильный с широкой улыбкой на губах.

— Чего это? — возмущаюсь.

— У тебя было такое состояние, я подумал ты переживаешь микроинсульт, а сейчас лыбишься, как малохольная.

— Ну спасибо, — бросаю притворно обиженным тоном. — Давай лучше поедем, пока жена тебя в розыск не объявила.

— Да, странно, что она ещё не позвонила. Ты знаешь, она отслеживает мою тачку через приложение и думает, что я не знаю этого, — смеется.

— Признайся, что тебе нравится её маниакальность, нравится быть у неё на коротком поводке и под полным контролем, — поддразниваю его.

— Скажем так, я уже свыкся с этим, — говорит он, ни чуточку не обижаясь на мою издёвку.

Оставшуюся часть дороги мы едем в более приподнятом настроении. Я размышляю о том, что сказал брат, потом мысли снова перепрыгивают к Адэму. Гнетущее состояние отступает и больше не давит на ребра. Как важно всё-таки высказаться. Быть услышанной. Поделиться важными вещами с тем, кого любишь. Рассказав Демиру про Анну Мартынову и про то, кем она является, мне стало намного легче.

Мы доезжаем до жилого комплекса, в котором живут брат с Азрой. Он высаживает меня у парадной, сам уезжает парковаться.

Я поднимаюсь на нужный этаж. Нажимаю на звонок на двери и жду, пока Азра откроет.

Через пару минут подруга распахивает двери. Я прохожу внутрь, мы обнимаемся с ней.

— Ирэн внутри, — шепчет мне на ухо. — Приехала час назад, когда узнала, что ты будешь у нас. Благодари за все Мирай.

Мои брови сводятся на переносице. Мирай — жена Рустама, не сдержанна на язык. Мама же вообще должна находиться в другом городе у Левона. Её появление у Демира — полная неожиданность. И оно ничего хорошего не сулит.

Я прохожу в гостиную и сразу оказываюсь под пытливо изучающим взглядом матери.

Она смотрит на меня с упрёком, обвиняющим взглядом. Это моментально бьёт по всем нервным окончаниям.

— Какая неожиданность, мама, — говорю, ставя свою сумку на стул. — Ты вернулась, — я делаю шаги в её сторону, хочу подойти для того чтобы обнять её.

Пытаюсь игнорировать её взгляд. Она дёргается назад от меня, как от прокажённой.

— Бесстыжая, — выплевывает с омерзением.

— Ирэн, — возмущённо произносит Азра появляясь вслед за мной в гостиной. — Зачем вы так?

Я прикрываю на секунду глаза. Стараюсь совладать с эмоциями, не поддаваться на провокации матери.

— Мама… — замолкаю, стараюсь подобрать верную формулировку слов, чтобы объяснить ситуацию с фотографиями. Она же из-за этого здесь.

— Я тебе не мать, — взвинчено произносит она. — Я тебе не мать!

Я столбенею от её слов. От того как легко и просто она бросается ими. Покрываюсь льдом. Внутри происходит разрушение. Ломаемся что-то очень значимое, ценное.

— Что тут происходит? — жёсткий тон Демира возвращает меня к действительности. — Мама!

Брат появляется в комнате, сверлит маму взглядом.

— Она опозорила нас! — кивает на меня, отходит в сторону. — Всё-таки сделала это! Эта дрянь…

— Следи за словами, — оседает брат маму, смотрит на меня. — Ты говоришь о моей сестре! Она может тебе не дочь, но мне сестра!

От того, с каким рвением брат меня защищает, щемит в сердце. Мне хочется бросится к нему и обнять.

— Демир, сынок, ты не понимаешь…

— Что вы такое говорите?! — сдавлено произносит Азра, которая впервые слышит о том, что я не родная дочь Ирэн, — Как это Камилла вам не дочь?