«Сегодня я впервые прикоснулась к своему ребёнку, Мураз. В последний раз я это делала, когда ты забрал её и унес, чтобы вручить другой женщине. Какая она невероятная девочка. Я пришла к вашему дому. Да, делаю так. Нет, не часто. Иначе моё сердце сгниёт.

Камилла с братьями каталась на роликах, кажется, только учится. Упала. Конечно, я не выдержала. Метнулась к ней. Попыталась помочь, смогла погладить по голове, чтобы утешить. Потом подоспели её братья. Они окружили её, отогнав меня. Как твои сыновья любят её. Они настоящие защитники своей сестры. Я решила больше никогда так не делать. Иначе прижму её к себе так, что никто не сможет заставить меня отцепиться от неё.»

«Я знаю, ты не читаешь мои письма. Но продолжаю их писать. Если бы ты читал, твоё сердце не выдержало бы. Ты бы согласился познакомить меня с ней. Мне так страшно от того, как летят годы. Ей уже одиннадцать. Мама говорит, что она достаточно взрослая, и я могу подойти, рассказать ей всё. Но как я могу так поступить с собственным ребенком? Так травмировать её — нет! Теперь, когда она в осознанном возрасте, я никогда не посмею рассказать ей правду. Не расскажешь и ты. Знаю. Это уже и ни к чему»

«Что ты чувствуешь, когда смотришь на неё? Видишь ли, меня в Камилле? Иногда я злорадствую. Тебе никогда не удастся забыть меня. Забыть нашу единственную ночь греха и любви, в следствии которой появилась наша дочь.»

«Сегодня я получила новую порцию фотографий Камиллы. Ей идёт школьная форма. Красивая. На всех фото улыбается. Счастливая. Кажется, у неё появилась лучшая подруга. Та девочка мне понравилась. Видно по глазам, что хорошая. Среди фотографий на этот раз было и видео. С школьного конкурса чтецов. Она заняла второе место. Немного поторопилась, рассказывая стих, сбилась с ритма. Было видно, что расстроилась, даже слезы на глазах появились. А может она загрустила по какой-то другой причине? Может влюбилась впервые?

Я знаю. Ты не читаешь. Продолжай не читать. Иначе наша тайна всплывёт. Девочка расстроится. Я поняла, что не могу вынести слезы на её глазах.

Уже несколько писем, как я не говорила, что люблю тебя. Ты, мог подумать, что прошло. Нет. По-прежнему тебя люблю.»

«Я люблю тебя издалека. Люблю безнадежно, спустя столько лет. Люблю, не помня черты твоего лица. Голос давно забыла. Но продолжаю любить. Каждое утро люблю; каждый день и каждую ночь, что провожу без тебя, я продолжаю любить.»

«Я больше так не могу. Приняла решение уйти из жизни. Думаю, о способе. Ты, наверняка, узнаешь. Услышишь. Интересно, твоё сердце сожмётся хоть на миг от боли? Не буду просить, чтобы ты позаботился о дочери. Я и так знаю, как ты её любишь. Не рассказывай ей никогда обо мне. Пусть она не испытывает боли.»

«У меня не получилось. Господь забирает к себе хороших людей. Зачем ему такая грешница, как я? Но свыше меня наказали. Не жалею, я заслужила. Но больше пытаться не стану.

Лёня — это он заказал тебя. Слава Богу, всё обошлось. Он дурак. Хотел отомстить за то, что случилось со мной… что я хотела покончить с собой. Он больше не будет, Мураз. Сказал, если я попытаюсь ещё раз, он тебя тоже убьёт. Не хочу, чтобы Камилла лишилась отца. Буду жить. Писать тебе больше не стану. Ты не читаешь. Но хранишь. Знаю. Прощай. Может однажды свидимся. Пусть даже не на этом свете»

— Адэм, — произношу в полудреме.

— Да, — тут же реагирует он.

— Пусть Нармин свяжется с ними и сообщит, что мы придём, — решаюсь прежде, чем погрузиться в сон.

Не знаю, правильно ли я поступила, приняв решение встретиться с Мартыновыми. Чувство, что я предаю свою семью, царапает сознание. Давит на грудь. Я стараюсь не поддаваться страху и панике, что зарождаются внутри при мысли, что меня ждёт на этой встрече.

После прочтения писем у меня возникли неоднозначные чувства. Мне было жаль женщину, жаль, что так сложилась её судьба. Но не более. Не было слёз и истерик, не было желания побежать и броситься к ней в объятия.

Её письма отцу были полны боли и сожаления. Она любила своего ребенка, которого отдала. Любила отца. Но любил ли он её? Если да, то разве так поступают с человеком, которого любишь? Я не могла понять его мотивов. Но и судить была не в праве.

Весь вчерашний день я блуждала в своих мыслях. Перебирала разные варианты встречи с Анной. Что я ей скажу? Как поведу себя? Как всё будет происходить? Все эти вопросы пугали и вызывали неуверенность.

Внедорожник Адэма набирает скорость, лавируя в потоке машин. Чувствую на себе его взгляд, но избегаю прямого контакта с ним. Вжавшись в сидение, притворяюсь, что меня занимает вид сумрачного города. Хотя картинки за окном не меняются — они искажаются светом фар, проезжающих мимо машин.

Навигатор начинает издавать сигнал и механически твердить, что мы сбились с намеченного маршрута и движемся в неверном направлении. Я бросаю взгляд на Адэма. Он не обращает внимания на прибор, перестраивается в другой ряд и съезжает на повороте. Затем вовсе отключает навигатор.