— Идем-идем, Анечка, — оборачиваясь к залу, произносит женщина взволнованно.

— Пожалуйста, проходите, — Мартынов указывает нам рукой, предлагая двинуться вперед.

— Проходи, дитё, — рассматривая меня, говорит Светлана Петровна.

Адэм плавно ведёт меня вперёд, поддерживает за талию. Я чувствую от него поддержку на вербальном уровне. Это придаёт мне сил, успокаивает.

Мы оказываемся в огромном зале, вижу накрытый праздничный стол. Мебель и техника — всё громоздкое, вычурное.

Обвожу взглядом пространство, и натыкаюсь взглядом на женщину в инвалидной коляске. Она сидит возле приоткрытого окна, в руках книжка, читает её. Я практически не вижу её лица, только макушку русых волос.

— Костик пришёл? — спрашивает, не отрываясь от чтения.

— Нет, Ань. Это твои деловые партнеры. Я говорил тебе про акции этим утром.

Женщина отрывается от книги, переводит удивлённый взгляд в нашу сторону. Смотрит на брата.

— Я думала ты несерьёзно, какой из меня держатель акций, Лё… — застывает, когда её взгляд касается меня.

Её лицо каменеет. Она словно превращается в статую, у которой живы только глаза. Они упираются в меня, зрачки то увеличиваются, то уменьшаются.

Я от чего-то пошатываюсь. Вцепляюсь в Адэма, как за спасательный круг.

Леонид подходит к женщине. Заслонив её собой о чём-то говорит с ней. Они спорят, я понимаю, что женщина не ожидала нашего появления. И уж тем более, они не ожидают, что я знаю правду.

Они говорят с минуту, пока Светлана Петровна о чём-то беседует с Адэмом. Мартынов вновь оборачивается к нам лицом. Улыбается и идёт в нашу сторону. Женщина катит себя следом за братом. Бросает взгляд в мою сторону, ловит его. Смотрит, как на приведение. В них отражается шок и страх. Я стараюсь не выдать себя. Держу невозмутимое лицо, только лишь продолжаю отыгрываться на пальцах Адэма, сдавливая их от нервов.

Сердце сжимается от того, что она в инвалидной коляске. Я не могла это даже предположить. Прокручиваю её письма и вспоминаю строки, где она говорит, что решила уйти из жизни, а следом сообщает, что ей не удалось это сделать, но она теперь наказана. Неужели, её попытка самоубийства привела к этому?

Леонид подходит к нам, следом Анна. С такого расстояния черты лица женщины становятся более отчётливыми. У неё красивые и мягкие черты лица. Кожа бледная — фарфоровая. И синие глаза, как у брата и матери.

— Камилла, Адэм, моя сестра — Анна, — представляет нас друг другу.

— Здравствуйте, — первым произносит Адэм.

— Здравствуйте, — вторю ему, с трудом справляюсь с сухостью во рту.

Она протягивает руку ко мне. Я смотрю на неё, не сразу решаюсь вложить свою. Адэм спасает и жмёт её вместо меня. К этому моменту я собираюсь с мыслями и следом за ним вкладываю свою ладонь в её руку. Она ледяная. Ощущаю, как её тело поддаётся мелкой дрожи от нашего прикосновения.

— Здравствуйте, Камилла, — говорит она, не выпуская моей руки.

Потом словно приходит в себя, медленно переводит взгляд на мужчину рядом со мной.

— Вы очень похожи на своего отца. Как будто передо мной стоит сам Микаэль, — её губы дёргаются в слабой улыбке. — Он был хорошим человеком.

— Спасибо, — сдержано отвечает Адэм.

Она переводит взгляд вновь на меня. Вижу, как слезы застилают синеву её глаз. Теперь они напоминают мне печальное море. Она героически сдерживает их.

— Примите мои соболезнования, Камилла, — сквозь ком в горле произносит женщина. — Уход Мураза — большая утрата… — она запинается и добавляет: - Для всех нас.

Возможно, не прочти письма, я бы не расслышала в её голосе нотки глубочайшей боли и сожаления.

Я бросаю взгляд на Мартынова. Пытаюсь определить по выражению его лица, причастен ли он к смерти отца или нет.

— Благодарю, — отвечаю ей.

Я не сомневаюсь в искренности её слов.

— Пройдем к столу? — приглашает нас Светлана Петровна. — Костя присоединится чуть позже.

Пройдя за праздничный стол, они начинают присаживаться, а я замираю у своего стула, брожу взглядом по ним, замечаю, как они волнительно переглядываются между собой.

Меня грызёт сложившаяся ситуация. Мартынов заманил нас сюда под ложным предлогом. Я не ожидала, что мы окажемся одни у них дома, что никаких других гостей помимо нас не будет.

— Адэм, ходят слухи, что вы заключили договор с японцами? Неужели, правда? — интересуется мужчина.

— Да, слухи правдивы, — коротко бросает Адэм, выдвигая для меня стул и помогая сесть.

Проводит по моему плечу ладонью, усмиряя пыл. Мартынов задаёт ему ещё пару вопросов, пока его сестра, что сидит напротив меня, изучает нас с ним, словно под микроскопом.