— Камилла, я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушала. Отец оставил завещание, — ровным тоном, стараясь перетянуть на себя моё внимание, произносит Рафаэль.

Я не смотрю в его сторону, но вниманием моим завладеть ему удаётся.

— Папа оставляет тебе апартаменты в «Санта-Барбаре», загородный коттедж, машину и два банковских счета. Ещё тебе отходят тридцать процентов акций компании, принадлежавших ему.

Он замолкает, очевидно ожидая моей реакции, я никак не реагирую, чувствую лишь опустошённость внутри.

— Но, — снова начинает Рафаэль. — Ты наследуешь всё это при одном условии…

Я не сдерживаюсь и перевожу на него взгляд, брат смотрит на меня цепко. Догадка о том, что за условие заставляет меня натянуто улыбнуться.

— При условии, что я должна выйти замуж за Адэма! — констатирую очевидное.

Рафаэль утвердительно кивает. Я выдыхаю. В глазах начинает печь, прикрываю их на мгновение, прислушиваюсь к себе и понимаю, что этот факт ничего не меняет.

— Мне ничего не нужно, Раф, — начинаю воодушевлённо.

Если они считают, что ради наследства я должна выйти за Адэма и поэтому так настаивают на браке с ним, то просто нужно уверить их, что это не веская причина для меня.

— Поверь, меня вполне устраивает моё положение. Я готова отказаться от всего этого. Я не хочу замуж! Моё решение — остаться тут с бабушкой. Мне тут хорошо, спокойно. Так что всё в порядке, вам не стоит беспокоиться о моей судьбе.

— Камилла, послушай, речь вовсе не о финансовой стороне. Думаешь мы оставим тебя без крыши над головой или финансов? Ты наша сестра и ни в чём нуждаться не будешь, — вступает в разговор Левон. — К тому же ты первоклассный специалист в своей сфере и сама сможешь себя обеспечить, это мы тоже знаем.

Его слова затрагивают самые чувствительные стороны моей души. Мне сразу вспоминается, что я сестра им только по отцу. Глаза начинает щипать от непролитых слёз. Чувства благодарности от того, что они так относятся ко мне, разливается по венам. Продолжали бы они так же любить меня, узнай всю правду? Узнай, что той ночью я стала причиной сердечного приступа папы. А к Адэму смогли бы относится так же, как раньше?

Чувствую, как голова начинает опухать от вопросов и переполняющих меня эмоций. Из состояния комы выводит Демир, который прочищает горло.

— Судя по дате, завещание составлялось, когда ты находилась на стажировке в Америке, — поддавшись вперёд, произносит он, имея ввиду период, когда я ушла из дома и жила с Инглабом.

Вижу, что брату неловко от того, что ему приходится упоминать об этом. Он даже не в курсе, что Адэм знает всю правду.

«Папа не хотел, чтобы ты выходила за Инглаба, поэтому он так поступил.» — понимаю, что это то, что он хочет сказать.

Мои мысли трепыхаются словно бабочка, которую накрыли стеклянной банк

ой. Нет-нет-нет. Ничто не заставит меня выйти за Адэма. Я с ним в одном городе-то находиться не могу, не говоря уже о том, чтобы жить в одном доме. Лучше останусь тут, коров доить буду; сажать помидоры, морковь; кур, гусей откармливать. Жить тихой, спокойной жизнью.

— Ребят, моё решение окончательное, — вкладываю в голос всю свою категоричность, молясь, чтобы наша дискуссия на эту тему закончилась.

— Камилла, всё не так просто. Я же говорю, что не в недвижимости или финансах дело, — отвечает Левон.

Я изнеможённо смотрю ему в лицо. Оглядываю остальных братьев по очереди и понимаю, что они ещё не договорили. Вся суть не в наследстве отца. Есть что-то ещё.

— И? — снова завожусь, встаю нервно. — Что ещё вы мне уготовили? Давайте, выкладывайте!

Мне хочется бежать от этих мужчин. Хочется уйти, чтобы всё это остановить. Чтобы они прекратили давить на меня. Ломать. Задыхаюсь.

— Если ты не замужем за Адэмом и не унаследуешь всё, о чём в завещании говориться, то акции компании переходят тому, у кого преобладает их количество.

Я начинаю анализировать сказанное им. Знаю, что у отца и Адэма по тридцать процентов акций, остальные сорок процентов акций три года назад были разделены на четыре части и проданы. Папа тогда решил выйти на международный уровень и ему нужны были финансы.

— И? — кидаю я. — Отлично! Акции перейдут Адэму, в чём дело? Отец и так всё это затеял, потому что готовил и видел именно его своим приемником, а я так, приложение ко всему этому.

— Ты действительно думаешь, что мы бы сейчас находились тут, будь все так просто? — режет по нервам грубый голос Адэма. — Мы что, по-твоему, похожи на идиотов?