Шрифт:
Со стоном Юрка схватился за голову, с силой сжимая кулаками волосы. Долго сидел на кровати, думал. Потом уехал.
В этот день Кира, едва передвигая ногами, вышла на кухню. Развела сладкий чай, выпила. Дождалась, когда придет мать и объявила:
– Не надо мама, никого ко мне впускать. Не надо. Я тебя очень прошу.
Безжизненный взгляд и черные круги под глазами, осунувшееся лицо, – мать понимала, что Кира, скорее всего, просто не хочет, чтобы ее такой видели.
– Кира, ну что же ты, доченька! Вот ведь, человек приехал, беспокоится о тебе, что ты учебу бросила, говорит, что вы друзья. Ну посмотри, какой вежливый, обходительный. И одет хорошо. Ну неужели на твоем Глебке мир сошелся! Душу ты мне уже всю вымотала! Смотреть не могу, как моя единственная дочь горем по какой-то сволочи убивается!
Кира резко встала, покачнулась, но вовремя схватилась за стул. Мотнула головой, не желая ничего больше слушать и ушла в свою комнату, оставив глотающую слезы мать одну.
32
Юрка снова приехал через день. Теперь уже привез пирожные, букет мелких хризантем, больше похожих на полевые ромашки, пару томиков книг, которые Кира хотела прочесть, но все не решалась купить.
Все это оставил на кухне и вежливо попросил хозяйку:
– Елизавета Андреевна, вы, пожалуйста, оставьте нас одних. Я хочу с Кирой поговорить серьёзно.
– Юрочка, конечно, не переживай. Я к соседям схожу! Только подними ее, смотреть сил больше нет, как она себя губит!
Кирина мать, перекрестившись и восхвалив небеса, быстро ретировалась из квартиры. Глупой женщиной она не была, вот только сил и слов, чтобы привести дочь в чувства, у нее уже не осталось.
Юрка зашел в комнату и включил свет. Открыл настежь окно, впустив в маленькую комнату холодный воздух.
– Кира, вставай. Нужно поговорить.
– Уходи, – просипела она, закрываясь с головой одеялом.
Юрка церемониться не стал. Он с силой сдернул с Киры одеяло, отшвырнув его в сторону. Схватил девушку, вытащил ее из кровати, и понес в душ.
Кира, ошалев от такой наглости, уперлась руками в грудь молодого мужчины, но сил сопротивляться совсем не осталось.
Юрка, продолжая удерживать Киру, открыл кран и поставил ее под душ. А после, решив привести девушку в чувства, крутанул рычажок с холодной водой.
Ожидаемо она должна была закричать, очухаться, заругаться в конце концов, но Кира только закрыла глаза и, сжавшись от ледяной воды, опустилась на дно ванной, свернувшись калачиком.
Юрка грязно выругался и завыл, как раненый зверь. Выдернул Киру из ванны, завернул дрожащую в полотенце, прижал к себе и неистово начал целовать. Он покрывал ее лоб глаза, щеки, губы короткими быстрыми поцелуями и говорил, говорил, говорил…
– Кира, милая, любимая, моя девочка, ну что же ты! Ну нельзя же так! Нужно жить дальше. Я не отпущу тебя, не брошу! Ты нужна мне, любимая моя, я без тебя не смогу, Кира!
Он стиснул ее сильнее, затем сорвал с нее мокрую пижаму, а с себя рубашку, успевшую промокнуть. Скинул брюки. Затащил Киру снова под душ, включил горячую, парящую воду, и встав вместе с ней под упругие, бьющие струи воды, принялся растирать ее холодную кожу.
Кира словно очнулась. Она вскрикнула забилась, расплакалась.
Но Юрка снова и снова ее целовал. И говорил о своей любви, сильной и крепкой, о том что он сделает ради нее все, что она захочет, что он подарит ей весь мир.
Юрку трясло. Он еле сдерживался рядом с любимой, такой хрупкой, нежной, красивой, его женщиной. Когда минуту назад он сдирал с нее холодные тряпки, то еще не думал, что от вида прекрасного совершенного тела так сорвет крышу. И теперь еле сдерживал себя, желая большего.
Но Кира снова вела себя, как безвольная кукла. Она принимала его поцелуи и ласки, но не отвечала. Не отталкивала. И ничего за все это время так и не произнесла.
Кровь бурлила в нем, сжимала виски, плоть горела огнем. Но такая победа ему была не нужна.
Он отстранился на минуту, затих. Отдышался. Протянул руку к полочке и выбрал шампунь. Аккуратно налив в ладонь тягучую прозрачную жидкость, прислонил Киру к стене и начал намыливать ей волосы.
Девушка закрыла глаза и не шевелилась. Не протестовала, безвольно опершись о стенку.
Юрка снова мысленно выругался. Затем принялся тщательно смывать пену, при этом нежно массируя голову девушки, лаская ее плечи, руки. Когда она распахнула глаза и с каким-то удивлением или сомнением посмотрела на Юрку, он снова со стоном припал к ее губам. Стиснул хрупкое тело, смял, прижал к горячей груди. Но Кира вдруг отмерла, вцепилась в его плечи, пытаясь оттолкнуть, остановить, и тихо, но уверенно произнесла:
– Пожалуйста, оставь меня, мне нужно помыться.
Юрка счастливо улыбнулся. Кивнул и вылез из ванной. Снял мокрые трусы, наспех вытерся большим полотенцем.