Шрифт:
– Чего там, Сережа? – поинтересовался Иван Иванович, но парень лишь развел руками.
– Не наши дела это. Женские.
– Пойдем-ка подымим, Василий Гаврилович, - предложил Фролов своему гостю. – У меня в кабинете ликер есть. По рюмочке пригубим. Вечно эти бабы что-то придумывают!
Мужчины ушли, а следом за Степанидой Пантелеймоновной направилась и Елизавета Родионовна. Но вскоре женщина вернулась, громко похохатывая.
– Вы чего, матушка? – весело спросил Сергей. – Что там?
– Компресс на живот из сенной трухи, отрубей и золы Минодоре делали, вот и проявилось. Узковато-то платье! – она уже смеялась вовсю. – Я поговорю с твоим батюшкой, чтобы выкинул из головы эту женитьбу! Не приведи Господь!
– Кто это вообще придумал?! – раздраженно поинтересовался молодой человек, а потом спросил: - А зачем этот компресс? Больная она, что ли?
Елизавета Родионовна склонилась к своему сыну и зашептала ему что-то на ухо. Брови Сергея поползли вверх, а потом он принялся хохотать.
– Матушка, да я лучше от наследства откажусь, чем с ней к алтарю пойду!
– Ниотчего отказываться не придется. Иван Иванович меня послушает. Это ведь ни в какие ворота! – женщина обняла сына. – Давай-ка блинками полакомимся, пока нет никого. Невестушка ежели наворачивать сядет, не остановишь!
Глава 34
В этот день моя утренняя разминка не задалась. Пребывая в замечательном настроении, я переоделась в свои шаровары, сделала несколько упражнений на растяжку и тут под моими окнами раздался истошный крик. Кричала женщина.
– Помогите! Помогите-е-е! Грабя-я-ят! Люди-и-и-и!
Что опять произошло? Неужели кто-то напал на женщину? Именно это и случилось.
Высунувшись из окна, я узрела неприятную картину: какой-то мужик трепал дородную молодуху, а она отчаянно отбивалась. Спрыгнув вниз, я через минуту была рядом, но бандит уже оставил свою жертву и побежал по тротуару в сторону Тверской.
– Украли! Деньги украли! – кричала женщина, прижимая к груди корзину. – Батюшки, что делать?! Что делать?! Чем я детей кормить стану?! Ох, помираю-ю-ю! В грудях сперло-о-о!
– Отставить помирать! – приказала я ошалевшей бабе и помчалась следом за мужиком. Он особо и не ускорялся, понимая, что неповоротливая бабенка его точно не догонит. А кроме них в такую рань в переулке никого не было. Обувь на моих ногах отсутствовала, двигалась я бесшумно, но все же дернул бандита черт обернуться прямо на углу. Его глаза полезли на лоб, и, скорее всего, мужик даже не понял, что это несется на него в хлопающих на ветру шароварах.
Он снова побежал, а я, войдя в раж, выскочила за ним на Тверскую. Здесь уже открывались магазины, по мостовой гремела повозка водовоза и что-то вяло кричали сонные молочницы. Вот как раз на одну из них и налетел бандит.
– Черт окаянный! – испуганно воскликнула она, с трудом удерживая свои крынки. Зато мне хватило секундного замешательства, чтобы настигнуть свою жертву.
Подобравшись сзади, я наклонилась, схватила мужика руками чуть выше щиколоток. Рванула его на себя и вверх одновременно, толкнув бандита головой прямо в зад. Он рухнул мордой о тротуар, а я запрыгнула на него сверху и выкрутила до хруста руку.
– А-а-а-а! – заорал мужик, выронив кошель, который сжимал в другой руке. – Отпусти! Отпусти!
Подобрав кошель, я встала с него, не забыв хорошенько пнуть ногой.
– Если будешь воровать, найду и шею сверну!
Во мне было столько энергии после преследования, столько радости, что удалось спасти последние средства бедной женщины, что, позабыв обо всем, я воспроизвела «лунную дорожку» Майкла Джексона.
Когда я поняла, что вокруг меня подозрительно тихо, медленно обернулась. Все, кто был в это время на улице, таращились на меня, как будто перед ними возник пятый всадник апокалипсиса. В моем случае поскребыш из их адской семейки.
Мой взгляд упал на витрину шляпного магазина, и внутри все похолодело. В шароварах, босиком, со съехавшим пучком рыжих волос, я выглядела сногсшибательно. Причем и в прямом, и в переносном смысле.
– Чертова гадина! Чтоб тебя! – раздался злой голос. Это была женщина, на которую напал бандит. Она задыхалась от быстрого бега, но все же несколько раз огрела его корзиной. Я протянула ей кошель, и женщина вцепилась в мои руки.
– Спасибо вам! Спасли вы меня! Деток моих спасли! Век не забуду этого! Вот вам крест!