– Тут головы…

Я отобрал у него палку, бросил обратно вместе с черепом.

– Плохое место… – прошептал Егор. – Плохое…

– У нас везде плохое. И вообще, поговорка старинная есть – не место красит человека, а человек место. Ты, ну или я, мы, короче. Мы можем украсить собой самую поганую местность, везде, где есть человек, попирается тьма. Хоть подвал, хоть яма, хоть самый последний чердак, стоит там задержаться настоящему человеку, как место сразу светлеет. Хотя тут все от человека зависит…

Обедать рядом с обрубленными головами не очень-то хотелось, я решил пройти подальше.

Поплелись. Непохожие на остальные дома, видно было, что их сразу строили непохожими, и совсем не для жизни, для чего-то непонятного. Егор шагал первым, я хромал за ним и все время смотрел под ноги, следил за тем, чтобы не запнуться, пальцы сильно болели, а Алиса куда-то запропастилась, красная куртка больше не мелькала среди руин…

– Смотри… – Егор остановился. – Это же…

Слева стоял самолет. А за ним в небо устремлялось что-то весьма похожее на стрелу, только толстую. Я видел ракету на картинках, это была явно она. Возможно, как раз отсюда улетали в космос и вообще на Луну, наверное, это космодром, не знаю. И именно сюда как раз и обвалился подбитый мной дирижабль.

– Это же звездолет… – прошептал Егор.

– Вот и отлично, – сказал я. – Надо разобраться с добычей.

– Пушки странные. И патроны тоже, капсюлей нет…

– Бескапсюльные, редкая штука, но я такие видел.

Никогда я таких не видел, и вообще, патроны необычные, под стать ружью. Не знаю, как оно называлось. Китайское, явно. Отдаленно схоже с моим карабином, но только с двумя стволами, и не вертикальными, а смещенными один относительно другого. Сначала я думал, что это сделано для того, чтобы разными калибрами стрелять, или верхний нарезной, а нижний гладкоствольный, но потом разобрался. Оба ствола были гладкоствольными и однокалиберными, различались по виду боеприпаса. Из нижнего можно разрывным, а из верхнего зажигательным, и никакой перезарядки, знай лупи себе, автоматически все происходит, я проверил.

Магазин круглый, но не дисковый, а похожий на пороховую банку. Два отделения для разных патронов. Прицел электрический, удобный. И оптический есть, запасной. Штык прицеплен – для ближнего боя. Ничего оружие, две штуки как раз, один мне, другой Егору. Тяжелый ствол, пусть привыкает, когда мне карабин подарили, он вообще был выше меня.

Патроны разные, по цветам различаются, все место свободное в сумке заняли, набрал побольше, Егора заставил тоже тащить, патроны нам пригодятся. В дирижабле вообще было что пограбить, больше часа внутри ползали, наружу выбрались с трофеями, теперь стоило их разобрать.

– Они нас, кажется, ненавидят, – сказал Егор.

– Кто?

– Китайцы. Когда бешенство приключилось, мы их… Много убили. Но не всех, самые лютые, кажется, остались. Теперь они нам мстят. Опыты проводят разные, кровь откачивают… Они у меня всю кровь почти откачали, я уже говорил…

– Всю кровь… Слушай, а ты не понял?

– Что?

– Не понял, что им надо? Зачем тебя забрали?

– Затем и забрали. Кровь откачивать.

– А почему меня не взяли?

Егор пожал плечами.

– Может, ты заразный.

– Ага, – кивнул я. – Я заразный, а Алиса не заразная…

– Ну не знаю, – Егор пожал плечами. – Наоборот, может. Может, ты один незаразный, а мы заразные. Кто знает, какие им надобны?

Егор поежился.

– А эта защита у тебя… Она…

– С дохлого китайца, – закончил я. – А что?

– Ничего. Просто…

Они все в магазине подземном брали, новое. А я очень хорошо свою первую походную куртку помню. Был у нас такой, Йохан, а мы его Ваней звали, как раз моего возраста человек. Не знаю, как ему куртка досталась, а мне перешла после того, как этот самый Йохан вляпался… Во что, никто так и не понял, но осталось от него совсем мало. Вот куртка. Когда он понял, что выбраться не получится, так он стал с себя все полезное снимать и подальше отбрасывать, чтобы люди потом подобрали. Так что за моей курткой мертвецов, может, в три раза больше, по рукам и ногам не сосчитать.

– С дохлых китайцев – самая одежда, – сказал я. – Китайцы, они ведь лечебные очень. Вот Гомер всегда на китайцах лекарства настаивал…

– Как это?

– Просто. Находишь мертвого китайца, заливаешь спиртом и в тепло на две недели. Потом лечишься.

– Настоем на китайцах?

– Ага. От всего помогает. Хошь пей, хошь растирайся. Сорок лет проживешь, надоест даже.

Егор вздохнул тяжко, посмотрел в сторону дирижабля.

– Свежие не подойдут, – сказал я. – Нужно, чтобы они засушились как следует.

– Ясно. А куда они пошли?

– Не знаю. Далеко не уйдут, это тебе не Китай. Давай патроны испытывать.

– Может, пообедаем?

– Сначала патроны.

Я поглядел на ракету.

– Не надо, может? – попросил Егор. – Все-таки…

Он прав, наверное. Все-таки. Звездолет – это все-таки звездолет. Я повернулся в сторону аэроплана. Во-первых, они у нас еще остались – сам видел, во-вторых, выглядел самолет все равно растрепанно, вряд ли полетит. И я стал испытывать захваченные боеприпасы, начал с желтых.