С высоты Мценск был виден хорошо.

"Один рывок остался!" - с досадой подумал Владимирский.

– Товарищ подполковник, - Настеко подошел к командиру дивизии, - двое командиров рот убиты, семеро взводных.

– Так назначайте сержантов командирами взводов!
– повысил голос Владимирский.

Все, что происходило сейчас в батальоне, казалось ему неорганизованностью, безалаберностью, в эти минуты он словно чувствовал на себе укоряющий взгляд командующего.

– Наведите в батальоне наконец-то порядок!
– едва сдерживая гнев, приказал Владимирский комбату Настеко.

Старший лейтенант Настеко, молодой, очень худой, с маленькими мягкими глазами, козырнул и побежал в цепь.

Владимирский, подумав немного, пошел на другой фланг батальона. Спрашивая у окапывавшихся бойцов, кто у них командир взвода, он слышал: "Убит...", "Ранен...", и если боец был сержантом, тут же назначал его командиром взвода и шел к следующей группе. Одного младшего лейтенанта подполковник Владимирский назначил командиром роты, приказал обойти всех своих людей и готовиться к атаке.

Когда он вернулся на то место, откуда пошел в цепи, туда только что подошли Настеко и подполковник Гордиенко. Тут же был и начальник артиллерии дивизии подполковник Трушников.

– Более-менее стал порядок, - сказал Гордиенко, - Пульрота вполне боеспособна, поставил ее прикрывать атаку первой роты на мост.

– Так, хорошо.. Кто командир первой роты?, - спросил Владимирский.

– Назначил лейтенанта Степового, у него же взвод автоматчиков. Лейтенант Земсков командует автоматчиками, - ответил старший лейтенант Настеко.

– У вас есть связь с артполком?
– спросил Владимирский Трушникова.

– Есть, - кивнул он на сидевшего на корточках телефониста с аппаратом.

Владимирский посмотрел на часы.

– Вызывайте огонь через тридцать минут, а вы, - Владимирский посмотрел на Настеко, - готовьтесь к атаке. Первая рота атакует мост, пулеметчики прикрывают. И сразу поднимайтесь к городу. Связь с соседом есть?
– спросил он у Гордиенко.

– Сейчас только с батальоном Двойнина.

– Дайте его.

Старший лейтенант Двойнин, батальон которого захватил северные склоны высоты на первом фланге наступления, сам был ранен, но батальон не оставил.

– Сколько у вас сейчас людей в батальоне?
– спросил его подполковник Владимирский.

– Человек двести пятьдесят, не считая минометной батареи и пулеметной роты, - ответил Двойнин.

– Через пятнадцать минут по зеленой ракете поднимайте батальон. Зушу перейдете вброд, тут она неглубокая, и стремительно поднимайтесь в гору.

В третий батальон подполковник Владимирский отправил посыльного с запиской.

– Дай майора Кустова, - спросил он телефониста.

– Кустов?
– слышно было плохо, в трубке что-то трещало, - Слышишь меня? Попроси у командующего залп "катюшами" по окраине Мценска, в район моста. Скажи, чтобы как можно быстрее.

– Он говорит, что снарядов осталось всего на один залп. Оставили на случай контратаки немцев. Не даст он "катюш", - скоро ответил Кустов.

– Как соседи? Начали продвижение?
– спросил его Владимирский.

– Только наобещали. Ни с места. Раз сунулись было, получили по носу и теперь сидят. Ни черта они не помогут!

– Пошли к нам сюда трофейную команду, пусть соберет все оружие. И немедленно раздавай оружие пополнению и хотя бы повзводно направляй к нам, приказал Владимирский.

– Так я уже направил лейтенанта Тельнова, вся его команда работает по сбору оружия, - ответил Кустов.

Владимирский горько усмехнулся: "Прежде чем прислать пополнение, сначала приходится собирать для него оружие убитых...".

В оставшееся до начала атаки время он успел побывать в пулеметной роте, у минометчиков, которые на себе притащили и минометы, и ящики с боеприпасами за три километра. Минометы были установлены и возле них сидели бледные от напряжения бойцы, ожидая приказа на открытие огня.

Подполковник Владимирский еще несколько минут тщательно осматривал Мценск. Траншеи, блиндажи, дзоты в бинокль видны были хорошо, казалось рукой подать. Он разглядел даже лица немецких солдат, многие из них нервно курили, вглядываясь в позиции противника.

"Ждут нашей атаки", - понял Владимирский. Он прогонял от себя тяжелые мысли и плохие предчувствия, - "Все будет нормально, немцев здесь не так и много".

Увидев, как на взятую высоту перед Мценском закатывают четыре сорокапятки, Владимирский посмотрел на часы: "Не успеют, пять минут осталось до начала артналета".