Дальнейшее случилось так быстро, что я не успела в полной мере насладиться торжеством от сделанного.

Железная рука схватила меня за горло, мир вокруг поплыл, я оказалась на грязном полу пещеры, прижатая и распластанная чужой волей, как жертва на алтарном камне.

И почти не могла дышать. Пыль забивалась в ноздри и рот, я видела лишь очертания фигуры, склонившейся надо мной. Я пока не могла понять, кажется ли мне это, или происходит на самом деле.

– Думаешь, похоронишь меня здесь и выйдешь к ним, представив себя жертвой? – прорычал он мне в ухо.

И я почувствовала на себе тяжесть его тела. Мне не хотелось бороться, было лишь одно желание: чувствовать его горячее дыхание на своей щеке, руку, ослабившую хватку, на горле. Она спускалась всё ниже, мазнув по груди, защищённой лишь тонкой тканью нательной рубашки.

Я почувствовала холодок, пробежавший по спине, он обратился жаром, вызвавшем боль в паху. Мне никогда не было так унизительно горько и одновременно сладко-желанно. Это было предвкушение, неясный намёк.

Трепет от чего-то неизведанного ранее.

– Я скажу, что это вы украли мою честь, – прошипела я ему в лицо. Перед глазами прояснилось, и я видела лорда так близко, как никогда прежде.

Даже во время нашего брачного поцелуя, мы были друг от друга словно за невидимой стеной, а тут близость тел, запах пота, судорожной ярости, заставил меня обнять его лицо руками.

Да, при других обстоятельствах я бы ни за что не выбрала лорда из рода Светлого Гаролда, надменного Эсмонда на роль первого мужчины, но теперь это казалось просто необходимым.

Боль внизу живота была столь пронзительной, что, казалось, я умру, если она не прекратится. Или если он не прекратит её.

–Я же говорю, благородная шлюха, а не леди, – засмеялся он и впился губами в мой рот.

Он целовал меня так глубоко, что я застонала, подавшись навстречу. Выгнулась, не сопротивлялась его рукам, раздиравшем мою рубашку и обнажавшим торчащие соски. Его пальцы скользнули по ним, причинив боль, но она была ничто по сравнению с той жаждой, что терзала меня, заставляя подчиняться.

Я ощущала его язык во рту, он исследовал меня, а я желала лишь продолжения грубых ласк. Всё равно на будущее и прошлое!

Сейчас я почувствую то, что чувствует желанная добыча. Женщина, за право обладанием которой, мужчина может отдать жизнь.

Лорд Эсмонд понимал, что нас ждут. Я боялась, что сейчас он заметит, что буря стихла, и всё закончится не начавшись.

Но нет, я ошиблась. Тогда я плохо знала силу и власть похоти.

– Хочешь меня, ведьма? – хрипло спросил он, заглядывая в глаза. Мой рот горел, на губах остался привкус крови.

– Да, лорд. Хочу тебя. Только тебя, – шептала я и негнущимися пальцами пыталась развязать шнуровку его рубашки. Хотела дотронуться до мышц сильного торса, чтобы между нами не было преграды.

Легонько нажав коленом, он развёл мои ноги и разодрал последние преграды. Стыда я не чувствовала, только страх, что сейчас нас застанут. До того, как я узнаю страсть. Может, первый и последний раз.

– Раздевать меня ни к чему, шлюха, – хмыкнул лорд и, дёрнув штаны вниз, подался ко мне.

Я знала, как устроен мужчина. Видела, как сношаются слуги. Подглядывала за Одилией, позволившей заломать себя для случки, как молодую кобылу.

Но, почувствовав прикосновения мужского органа к своему лону, чуть не отпрянула. Заметалась, а потом в глазах потемнело от невыносимой боли, разрезавшей меня надвое.

Я почти не слышала, что шептал мне на ухо мой мужчина, старалась сдержать стоны, зажмурилась, почти отталкивая его, но силы были не равны. Он рвал меня, пришпиливал к полу, не давая продыху, прижимал к себе и гладил рукой лицо.

И всё же я видела его глаза. Они светились ярче солнца, я тонула в них, эта была спасительная ниточка в океане боли. Я падала в пропасть, меня терзали горячие камни, но я не противилась.

– Ещё, – шептала я, вздрагивая и жмурясь.

Боялась, что вдруг это всё. Я никогда не чувствовала в себе мужской орган, он был огромен, он рвал меня, но я готова была терпеть, сколько угодно долго. Лишь бы насладиться болью, вспоминать его хриплое дыхание на своих губах, руки – на груди.

– Не сжимайся, Герда, – пробормотал он. – Я всё равно уже трахаю тебя.

Я была какой-то ошалелой, хотелось думать, что виной всему его магия. Но это было не так. Я хотела боли, чтобы он терзал меня, растягивал, чтобы хотел так, как сейчас.