— Какая интересная встреча, — проговорил мужчина, когда я попятилась.

Что он такое? Двойник? Доппель? Я слышала о них, но всегда считала только легендой, сказкой для тех, кто мечтает о далёких путешествиях.

— Как ваше имя, эрин?.. — проговорил он, с любопытством наблюдая, как я чуть не упала с небольшого обрыва и замерла, упершись в ствол дерева.

— Какое вам дело, — огрызнулась я. — Мы с мужем разминулись, и он наверняка ищет меня.

— А муж ваш — Кеннан эрат Кронштайн? Я правильно понимаю?

Я не ответила. Сказать, что мне было жутко видеть перед собой собственного мужа, но знать, что это не он… ничего не сказать. Сто раз уже пожалела о своём побеге. Дома хоть и тяжело, но хотя бы не страшно.

— Мы с вами не знакомы, эрин, — проговорил он. Встал и подошёл ко мне, протягивая руку. — Даар эрат Кронштайн. Родной брат вашего мужа, как вы уже могли догадаться.

— Брат?.. — выдохнула я и с опаской вложила ладонь в его руку. — Почему я вас не знаю?

Он помог мне подняться и придержал за талию, потому что я опять чуть не соскользнула с обрывчика, что возвышался над трактом.

— Мы с Кэном не очень ладили последние несколько лет, — усмехнулся он и спрыгнул на тракт, после чего протянул мне руку и помог спуститься. — А тут гостил у старшего брата, как раз вышел подышать воздухом после плотного ужина и услышал женский крик. Пошёл проверить, а тут вы. Кстати, надо бы с этим парнем разобраться, пока ему кто-нибудь не помог выбраться.

— Вы имеете в виду, пока он не очнулся?

— Нет, на нём лежит гравитационная сетка, которая крепко прижимает к земле, но её вполне можно сбросить, если взяться снаружи. Вы держали путь домой? Давайте я вас провожу.

— Нет, — я мотнула головой и, подняв подбородок, отвела взгляд. — Я шла к Элоизе.

— О, так нам по пути. Но почему одна?

Я встретила его взгляд, с трудом проглотила ком в горле и тихо ответила:

— Мы с Кэном тоже не очень ладим последнее время.

— Понимаю, — усмехнулся он, и мы пошли в сторону дома, до которого оставалось уже буквально рукой подать. — У брата сложный характер. Я вообще удивлён, что вы смогли его терпеть эти… сколько? Год? Два?

— Вторая годовщина была в прошлом месяце, — кивнула я. — Не настолько его и тяжело терпеть.

— Оно и видно! — расхохотался Даар. — Он настолько лёгкий и уживчивый человек, что от него жёны в ночи сбегают!

— Дело не в этом! — резко перебила я. И стушевалась. — Просто… Это не ваше дело.

— Не моё так не моё, — легко согласился Даар. — Я в любом случае рад познакомиться с вами, пусть и в такой неприглядной обстановке. Думаю, вам потребуется душ и гардероб моей милейшей племянницы.

Я почувствовала, как к щекам приливает кровь. В сравнении с девушками, которые родились и выросли в этом мире, меня было довольно сложно смутить, и отчасть это сблизило нас с Кеннаном. Он не был неприступным, но чтобы его завоевать, нужны были уверенные, активные действия, которых здесь не принято совершать приличным эрин. Однако быть в таком виде, помятой, грязной, со спутанными волосами было очень неловко, а Даар ещё и подчеркнул сей факт.

— По крайней мере, он лучше воспитан, — заметила я, вызвав у него очередной приступ хохота.

— Ох, Пресветлый! Что с тобой, милая? — воскликнула Элоиза, сбегая по ступеням в холл, где я стояла, ожидая хозяев. Даар ушёл поговорить со старшим братом, отцом Элоизы, а ей о моём появлении сообщил дворецкий.

Мы с Элоизой подбежали друг к другу и, встретившись посреди холла, обнялись. Она взяла меня за плечи, отодвинулась и осмотрела, озабоченно качая головой.

— Что-то случилось? Я слышала, Кеннан сегодня вернулся, с ним что-то не так?

Я хотела ответить. Отшутиться. Но ком снова встал в горле. Как я ни крепилась, всё это почему-то оказалось слишком тяжело.

— Так, пойдём-ка выпьем чаю, велим приготовить ванну, и ты мне всё расскажешь.

Из соседнего крыла по коридору прибежала Санта, мать Элоизы. Она даже не пыталась изобразить степенную неторопливость, а лицо её было так же озабочено, как у Элоизы.

— Викушенька, — она тоже обняла меня, осмотрела, покачала головой. — Ты в порядке, родная?

— Мама, я сама, — Элоиза обхватила меня за плечи.

— Сама, сама, — проворчала Санта. — Пойду велю приготовить горячую ванну и сразу же вернусь к вам. Что делается, что делается!

Через пару минут мы с Элоизой сидели при свечах на летней веранде. Стрекотание усилилось, и теперь казалось почти оглушительным в ночной тишине, на висящий под потолком фонарь слетелись мотыльки, а воздух был пронизан запахом покошенной травы.

— Милая, ты говорить-то можешь? — Элоиза убрала с моего лица растрепавшиеся пряди, хотя о причёске, конечно, сейчас не было и речи. — Ты не произнесла ни слова.