— Ну, волосы там... подбери, заколи. Надень... чтоб такое что-нибудь... серенькое. Уж больно ты девка симпатичная. Мало ли.

— Так вы же сами говорили, что хозяина не будет. И брата его.

— Я же говорю, мало ли.

Когда соседка ушла, тетя Женя зашла в комнату Златы и присела на стул:

— Златочка, я ведь тебя хорошо знаю, раз ты такая тихая, значит, что-то задумала. Не делай ничего. Бог миловал, ты спаслась. Это тебе урок. Разве сердце не подсказывало тебе, что не стоит в ту квартиру вселяться?

— Подсказывало, — мрачно признала Злата.

— Вот и сходи в церковь, богу помолись, поблагодари за спасение, что все сложилось так, что ты жива, не пострадала. А парень тот... мир полон злых людей, у которых деньги, власть, только бог все по своим местам расставит, уж поверь, самой не стоит ничего затевать, не те у тебя силы.

— Я так не могу'.

Тетя Женя вздохнула и сказала:

— Я памятью твоих родителей заклинаю, не делай ничего. Обещай мне, что просто спрячешься, поживешь у нас, пока все... не забудется.

— Тетя Женя...

— Обещай! У меня годы не те уже, чтоб и за тебя сердце болело.

Злата сидела на кровати, ку'сая гу'бы. Тетка требовательно на нее глядела. Наконец, девушка неохотно кивнула. Когда пожилая женщина ушла из ее комнаты, она легла, обняв подушку, и постаралась успокоить себя мыслями о том, что Макс уже перебесился и забыл о ней.

... Макс стоял у открытого балкона. Отойдя от дури (в этот раз Федя-дилер подсунул ему какую-то откровенную дрянь), он уже мог адекватно проанализировать ситуацию. Злата не могла сбежать через дверь. Ключи были на месте, Пиманов уже автоматически прятал их, входя, даже бу'дучи во невменяемом состоянии. Он хорошо помнил, как запирал дверь. Как Злата оказалась в коридоре? Макс высуну'лся, преодолев страх высоты. Так и есть. Вдоль стены изящной лепниной тянется декоративный бордюр. Тот мужик из соседней квартиры, какой-то бизнесмен. Он был поддатый или больной. Он явно замешан в исчезновении Златы, но с ним Макс разберется позже...

Это ж надо быть такой храброй! Это ж надо так его бояться! Пиманов сжал руку'так, что ногти вонзились в кожу'. Он медленно разделся и лег в кровать Златы. Потерся лицом о простыни, еще хранящие ее запах. Может, он был слишком груб? Может, все было бы по-друтому, будь он поласковее со своей Снегурочкой? Но это было ОСОБОЕ для него время. Ему доставляло ОСОБОЕ наслаждение сдерживаться, дожидаясь назначенного дня, своего двадцатидвухлетия. Это была ОСОБАЯ для него дата. Он не выдержал и потерял свой подарок. Впрочем, ненадолго.

Макс вспомнил, как четыре дня назад тихо вошел на кухню, пока Злата торопливо готовила для себя какую-то еду'. Он смотрел на нее, стоящую у разделочного стола, спиной к нему. На ее гладкие бедра и лопатки в вырезе короткого платьица, тонкие руки и узел на затылке, открывающий изящную шею. Он подошел и привлек ее к себе. Она вздрогнула и вскрикну'ла. Он целовал ее, гладя шею и плечи. И она вдруг начала расслабляться в его руках, еще не откликаясь, но уже не так сопротивляясь. Странное чувство кольну'ло Макса в сердце, он почувствовал, какие холодные у' нее плечи и ружи, как лихорадочно бьется ее сердце, отбросил Злату' от себя, так, что она чуть не упала, ушел, хлопнув дверью. Он испугался. Самого себя.

Конечно, он передумал участвовать в пари, заплатил друзьям всю сумму, предупредив, чтобы пацаны держали язык за зубами. Они будут молчать, все. Каждый ему что-то должен: деньги на дурь и девчонок, походы в клубы и прочие дорогие удовольствия. Пиманов застонал, корчась в холодной постели. Ему очень нужна его храбрая, но до смерти перепуганная Снегурочка. Когда он найдет ее, не отдаст никому. Заставит ее чувствовать к нему то же, что и он: острое желание... и выматывающую всю душу тоску.

Глава 4. Дом Листопада

ГЛАВА 4. Дом Листопада

— Такие волосы... были, — причитала Вика, — в кого ты себя превратила?

— А что? — Злата виновато посмотрела на себя в зеркало. — Лучше, чем всякой дрянью краситься. Чтобы поменьше внимание обращали, и чтоб Макс...

— Ты просто блондинка, иначе и не скажешь! Так себя испортить! На мальчишку похожа!

— Да отрастут! Подумаешь!

— Отрастут, — проворчала подруга, немного успокаиваясь. — Была Рапунцель «до», стала «после». Никакого шарма!

— А мне это и нужно. Вдруг Макс увидит. И вообще, меня трясет, когда я вспоминаю, как его мои волосы заводили.

— Макс, Макс... Все долдонишь, долдонишь! Возьмем моего Валеру и его пацанов и поедем в город. Быстро разберемся с ублюдком. Нет, ты подумай, какая сволочь, а! Ишь ты, девочку ему захотелось! Знаешь, Степанова, у Валеры друг есть хороший. Хочешь, поговорю с ним. Решит твою проблему кардинально, не откажется, это точно! Сколько можно в девках ходить?! Ну и морду уроду набьем, разумеется! Он все равно насильник, этот твой Макс. А сколько я тебе говорила: от красивых парней больше всего проблем. Вот возьми моего Валеру. Сам не очень, зато меня любит, на руках носит. Ну что ты так на меня смотришь, глаза эти твои... зеленые. Если уже захотела прятаться, купи очки.