Шрифт:
На втором листе дополнение — влиятельные люди, что подсобят Демиду в тяжбе за ребенка.
Наготове у Грозного имеются и душещипательные рекомендации от деловых партнеров, весомых особ в городе! Записочки от подчиненных, в которых говорится, какой начальник распрекрасный. От всех…
И от Нины. А я так доверяла Семенихиной.
Не описать чувства, что испытываю сейчас…
— Иуда…
Самый жестокий человек — Грозный! Он улыбался так искренне, что я поверила. Если бы еще и с квартирой распрощалась ради этого гада, точно на суде не осталось бы шансов.
Демид поманил меня красивым домом, словами о том, что я нуждаться не буду.
А может, и про кредит все специально выдумал? Догадался, что я не такая, как Хилл, и ради него могу продать собственность?
Ох, как же хочется посмотреть Демиду в глаза, показать ему досье, возмутиться тому, что он так сладко лил мне в уши!
А с другой стороны, если Грозный узнает, что его разоблачили, вдруг перестанет притворяться нормальным человеком? Впадет в агрессию и опять закроет меня в особняке, как пленницу?
В таком случае у меня не получится даже совершить звонок. Все заблокирует Грозный.
Кое-как справляюсь с дрожью в руках и кладу папку на место.
Голова идет кругом.
Однако пассивно плыть по течению судьбы я вряд ли смогу. Не только мой интерес затрагивает Демид, но и дочери.
Я влюбилась в нее еще девять месяцев назад, когда едва узнала о беременности. В то время Демид и не догадывался об отцовстве. Жил спокойно с мегерой Хилл…
А я — мама…
Сделав несколько глубоких вдохов, поднимаюсь с кресла. Попробую начать разговор с этим бронелобым монстром!
Интересно, кольнет ли совесть олигарха в подреберье? Хоть что-нибудь ёкнет у Демида, или у него совсем нет стыда и моральных принципов?
Медленно шаркаю ногами из кабинета, осторожно открываю дверь.
Демид по-прежнему на террасе.
Крепко стиснув зубы, иду на его голос. Останавливаюсь рядом, но от телефонного звонка не отвлекаю. Подожду.
— …Ну и ладно, что она девочка, а не мальчик! — орет громко, не догадываясь, что я прямо за спиной. — Раз уж так получилось. Я должен забрать ее любыми путями. Нарушим закон? Плевать, Владислав, ты же юрист, придумаешь что-нибудь и…
Его слова жаром отзываются у меня на коже, сердце искрит, а ладошки мокнут. Трясусь, но черта с два я двинусь с места.
Демид, будто ощутив присутствие, внезапно оборачивается, хмурится.
— …Перезвоню, — сухо произносит.
Удивительно, что за интриги плетет Грозный, едва я покинула особняк.
Через секунду Демид меняет гнев на милость. Широко улыбается, глядя на меня. Наверняка фальшиво — он так же тепло смотрел и раньше. Только я не понимала, что это тепло лишь предвестник агонии, в которую швырнет меня Грозный после рождения дочери. Ах, глупышка.
Я увидела страшные бумаги, держала их в руках. Теперь же и услышала его гнилые планы, очень подлые.
Тяжкий ком ползет к горлу, а все стремления выяснять ситуацию куда-то исчезают после того, как мне опять приходится любоваться его притворной физиономией добряка. Противно даже.
Вот зачем мне что-то выяснять с этим обманщиком? Отношения с ним дружеские сохранять?
Фигушки.
Теперь я понимаю Хилл. Не зря она и замызганную сережку пожалела для Грозного. Наверное, знала… он тот еще фрукт!
А меня Демид показывать людям не хочет, очки черные заставляет носить. Неспроста.
— Юля? — приподнимает брови. — Не ждал тебя. Хотя… самый нежеланный гость — это пожарный! Который решил заскочить на огонек, — смеется. — А тебе, конечно, добро пожаловать, — но, заметив мое каменное лицо, смолкает, напрягается. — Кхм… что-то случилось? Соскучилась по мне… или как?
— Поблагодарить тебя вернулась, — с болью выбиваю каждое слово. Держусь спокойно. — Еще раз. Жизнь с тобой подарила такой ценный опыт…
— Да? — он шагает. — Точно все хорошо?
Моя душа для Демида закрыта. Вообще для всех мужчин. Одни беды от них.
Глава 11
Демид
Полонская заметно раскраснелась. На улице зной, но в доме отлично работают кондиционеры, не жарко.
Тянусь, а Юля сторонится. Стесняется, конечно.
Меня подкупает ее застенчивость. С Полонской непросто, но в этом-то вся и прелесть. Нужно ломать голову, придумывать витиеватые ухищрения, чтобы еще на шаг стать для нее ближе. Рядом с ней пробуждается первобытный охотничий инстинкт, что немаловажно для любого мужчины.