— Верно, — медленно произносит она, приподнимая бровь. — Независимо от твоей реакции, не следовало мне это говорить.

Несмотря на то, что я сказала ей, все еще не могу избавиться от неприятного чувства.

— И все же я не понимаю. Он вел себя так, будто просто не мог заняться со мной сексом. Я подумала, что он, возможно, дал какую-то вампирскую клятву безбрачия или что-то такое.

Аметист фыркает.

Я бросаю на нее неодобрительный взгляд, от которого она слегка отшатывается.

— Но, — продолжаю я, — если он спит с кучей других девушек, тогда почему он не…

Я не заканчиваю предложение. Ведь ответ: он просто не хочет. Каждый раз, когда у него был стояк и он возбуждался, я была обнажена и прижималась к нему. Большинство мужчин отреагировали бы именно так, и уверена, что вампиры тоже.

— Я не говорила, что он спит с кучей девушек, — говорит она, беря себя в руки. — Я не задаю вопросов, но Солон почти всегда здесь, и я никогда не встречала его пассий. Он скрытный парень по натуре, а не только из-за своей вампирской природы, поэтому не думаю, что он растрачивается на других, даже если это просто физическое влечение, — она делает паузу, взвешивая что-то в своей голове. — Я знаю только, что он был влюблен однажды.

— Однажды? — мое сердце снова сжимается. Значит, он умеет любить.

— Это было очень, очень давно, — серьезно говорит она, и по тону ее голоса я понимаю, что у рассказа будет не очень счастливый конец. — Она умерла.

О, нет.

Я не хочу задавать этот вопрос.

Но задаю.

— Как она умерла?

Она сглатывает.

— Он убил ее.

Мои глаза округляются, у меня отвисает челюсть.

— Случайно? — шепчу я.

— Он говорит, что нет. Не какой-то там несчастный случай. Они не были женаты, у нее был маленький сын от другого. Тот тоже умер.

— О боже мой, — выдыхаю я, чувствуя тяжесть в груди. Не знаю, мне жалеть Солона или бояться. Он любил ее и убил? А ребенок?

Мне нужно бояться его.

— Поэтому, — продолжает она, — он не позволяет себе сближаться с девушками. Происходит ли это на физическом или эмоциональном уровне, не знаю, может быть, для него это не имеет значения. Так что, пожалуйста, не принимай это близко к сердцу. Просто он такой, какой есть, и чем скорее ты это примешь, тем лучше. Для всех.

Я киваю, делая большой глоток чая, пытаясь успокоить свои чувства горячей жидкостью. Не помогает.

— Но все будет хорошо, — добавляет она. — Он увлекся тобой.

— Увлекся? — сухо повторяю я. — Как домашним питомцем.

— Эй, лучше быть его домашним питомцем, а не управлять его ночным клубом, — говорит она с грустной улыбкой. Что-то подсказывает мне, что те восторженные взгляды, которые она бросала на него, связаны с тем, что когда-то она была в него влюблена.

Что ж, жаль ее.

Я чувствую изменение энергии в воздухе и допиваю остатки чая, поднимаясь на ноги.

— Мне пора, — говорю я ей. — Спасибо за чай.

Я подхожу к комоду и беру свою сумочку, наслаждаясь тяжестью цепочек, когда надеваю ее через плечо. Это каким-то образом привязывает меня к прошлой жизни, к нормальной жизни.

— Не за что. Ты вернешься? — спрашивает она, поднимаясь на ноги.

Я пожимаю плечами, направляясь к двери.

— Не знаю. Думаю, из этого места не сбежать, если ты вампир.

— И правда, — говорит она. — Но если захочешь выпить кофе или что-нибудь еще, ну, знаешь, за пределами этого места, дай мне знать. Я записала свой номер в твоем телефоне. И если вообще что-нибудь понадобится, и ты почувствуешь себя некомфортно с Солоном, всегда можешь поговорить со мной.

— Хорошо, — говорю я, чувствуя благодарность. — Спасибо, — я хмурюсь. — Как ты залезла в мой телефон без пароля?

Она улыбается.

— Магические трюки. Не волнуйся, я правда человек. Кто-то должен держать всех вас в узде.

— У тебя замечательная работа, — говорю я, открывая дверь. — А я думала, что моя работа в магазине «Hot Topic» в шестнадцать лет, была тяжелой.

Аметист мелодично смеется, и она провожает меня до входной двери, прощаясь.

Как только я выхожу из дома, вступая в туманную ночь, я чувствую чьи-то взгляды на своей макушке.

Запрокидываю голову, чтобы посмотреть на дом.

Конечно, я там никого не вижу.