— Я знал! Только что у них с галстуками…

— Откуда тебе это известно? — в который раз перебил Искатель.

— Если безвылазно живёшь в Чернокаменске, начинаешь обрастать альтернативными источниками, сарафанное радио, вестовые, почтовые голуби, эй, я не шучу!

— Верю. Как насчёт идеи, что дурдом начался, как только Ужинский получил от тебя готовое устройство?

Августа заложила ногу на ногу и взялась обеими руками за колено.

— Когда Ужинскому доставили устройство? Примерно.

— Вчера ночью, может, сегодня утром…

— Как раз Азилев вышел из Суда Теней, но не появился в Чернокаменске. Расскажи больше об этом устройстве.

— Что за отстой в этом городе…

— Августа.

— Да! Устройство… Напоминает проектор голограмм, которые он использовал раньше, только компактней, можно положить в рюкзак, это всё, что я поняла, дальше из области домыслов…

— Ну?

— Слышал теорию, что всё во вселенной является ничем иным, как совокупностью информации, например, конкретный человек — это информация о его физическом местоположении, мыслях, родословной, ДНК, его образе в соцсети и так далее, до подробностей, которые мы даже представить себе не можем?

— Допустим.

— Мне кажется, Фанерон призван воспроизводить совокупность знаний вселенной о конкретных объектах и воплощать их в форме голограмм, я слышала, Стомефи запретил Ужику пользоваться его старым проектором, и он, по ходу, решил как бы, ну, как у юристов, соблюсти букву, но нарушить дух закона…

— Голограммы, но не голограммы?

— У меня крыша едет, ребят, — признался Евгений. — Притормозим, а?

— Тебе-то чего?

— Тише! Тише. Дай сказать. Вот. Если я хоть что-то понял в этом антинаучном бреде… Никакое устройство не способно воспроизводить знания вселенной о чём-либо. Мы ж ни черта ни о чем не знаем! И вряд ли когда-нибудь выберемся за призму собственного восприятия. Получается, Фанерон проецирует не то, что на самом деле, а искажённые, неполные варианты развития реальности. Смотрели «Эффект бабочки»?

— Он прав! Это устройство прямо сейчас генерирует варианты реальности. Пока там, где легче всего плодить версии, точки зрения, откровенно передёргивать…

— В инфосфере!

— Всё фигня, — сказал Евгений. — Экипаж корабля исчез до того, как устройство попало к вашему Ужику.

— Было подобное и раньше, только редко и в меньших масштабах, я говорила, нет, может, ты не слушал, Искатель?

— Чернокаменск становится огромной чашкой Петри… Ни одно устройство на такое не способно. Если мы вообще говорим об устройстве.

— Расследование продолжается? — достала Августа жвачку из нагрудного кармана. Протянула Евгению, но тот отрицательно махнул рукой.

— Расследование закончено. Пусть Стомефи сам прибирает за братьями. Телефон у тебя на месте?

— Вот, — Августа достала из-под прилавка небольшой бронзовый ключ. — Смотри, не пугай Варь Петровну, а, она ж сегодня не работает, тогда не мусори!

Отдав ключ, ремонтница сползла на пол прямо со стула и почти торжественно натянула перчатки. Евгений наблюдал за ней с опасливым оцепенением, а услышав «ну, двигло, погоди!» поднялся на ноги. Тут вдруг запястья отозвались жгуче-перцовой болью, и ему пришлось задержаться.

— Ты можешь снять с меня наручники?

— Почему нет, — оживилась Августа, — это что, игра какая-то, ну-ка покажи, нет, настоящие, одно мгновение!

Покопавшись под прилавком, она достала небольшую вязанку отмычек.

— Подойди не дёргайся.

С отмычкой она обращалась как скрипач-виртуоз. Замки поддались за считанные секунды.

— Можешь не благодарить, — подмигнула Августа и тут же направилась к своему ненаглядному «двиглу».

— В подсобку! — сжало голову недовольство Искателя. — Видишь, возле правой витрины?