Примерно минуту я всматривался в ауры идущих под зонтиками людей.

Все они были цветными…

От размышлений о сущем меня отвлёк звонок в дверь.

Кто бы это мог быть, вопросов не возникало.

Я вышел в прихожую и протянул руку к замку.

Открыть? Не открыть?

Мысленно выдохнув, повернул рукоять.

Дверь распахнулась.

На пороге стояла Лариса.

Секунд десять мы молча смотрели друг другу в глаза.

– Чаю будешь?

Ведьма неловко кивнула…

Как и в тот день, когда она делала себе документы, я вскипятил чайник и налил гостье полную кружку.

– Сахар две с половиной, погорячее и без добавок. Всё, как ты любишь.

Поставив кружку на стол, я отошёл к окну и скрестил на груди руки.

Лара, опустив взгляд, мешала ложечкой сахар.

Я ждал.

– Помнишь, как мы летели в Улан-Удэ?

Голос у ведьмы был слегка хрипловатый, словно она простудилась.

– Помню.

– Я тогда дважды откатывала время назад.

– Да. Было такое.

– Таких возможностей у меня было три. Прямо как в сказке. Две я использовала, а последнюю решила приберечь для самого крайнего случая. Он настал, когда ты… ну, в общем, когда ты убил себя…

Девушка отодвинула от себя чашку и подняла глаза.

– Нам надо было перенестись как можно дальше назад. Я потратила на это все свои силы, но их всё равно не хватало. Недостающее добавил Сар’хак.

– Сар’хак?

– Да. Если бы не он, мы бы сейчас не разговаривали.

Я испытующе посмотрел на Ларису.

– И как давно вы с ним… ну, это самое?

– Что это самое?

– Ну это… скооперировались?

– Знаешь, Вась… Раньше, когда я жила в своём мире, я никогда не слышала ни о конклаве, ни о других мирах, ни о том, что наш мир магически разделён и что его разделили специально. Я была просто хранительницей и не задумывалась, почему его надо хранить. Это было и так понятно. Двадцать два поколения моих предков несли эту ношу и не задавались вопросами. А потом меня выдернули сюда и… – руки у ведьмы внезапно сцепились в замок. – Я копия, Вась. Такая же копия, как и ты, как и Сар’хак. Нам позволили узнать многое, но не оставили шансов выжить. Сар’хак в своём мире был тоже хранителем. Его мир – это сплошная война. Война всех со всеми. Сар’хак хранил память о том, как и когда она началась. Он был единственным кабинетным учёным среди миллионов бойцов…

Девушка замолчала и прикрыла глаза, словно о чём-то задумалась.

Молчание длилось секунд пятнадцать. Я её не торопил.

– Так вот. Сар’хак рассказал мне, кто такие архонты и что они делают с чужими мирами. Его мир, так же как твой, когда-то был немагическим. Но когда в него стала проникать магия, появился «судья» – могущественная сущность из междумирья. Так же, как здесь, он силой и хитростью сумел разделить магию на мужскую и женскую. В мире Сар’хака победило мужское начало. В моём, как я теперь понимаю, преобладает женское. Мужские миры конклав использует для подготовки безжалостных и могучих бойцов, женские – как своего рода тюрьмы, куда отправляют на перековку изгоев и пленников. С кем архонты ведут войну, я не знаю. Знаю только, что у любого из разделенных миров имеется свой куратор. В мужских они правят открыто, в женских – через посредников.

– А если мир остаётся целым, не разделенным?

– Туда конклавщикам хода нет. Такие миры сами решают свою судьбу, без чьей-то ненужной опеки. Поэтому мы с Сар’хаком решили: этот мир нам надо спасти. Как угодно, но надо. Архонтам он достаться не должен.

Я усмехнулся.

– Но спасать вы решили его за мой счёт.

– Нет, Вась. Ты ошибаешься, – покачала головой Лара. – Тогда мы не знали, что всё выйдет именно так. Мы хотели лишь подготовить тебя. Чтобы ты ни на кого не оглядывался и сделал свой выбор самостоятельно. Мы ведь даже не думали, что выбрать – это убить, и когда судья это объявил, я поняла, что всё кончено и мы проиграли. Но потом, когда ты внезапно убил себя… Единственное, что я смогла тогда сделать – это повернуть время вспять.

Я почесал в затылке.

– Хм. То есть, нам теперь надо снова всё повторить? Снова искать печать, воевать с демоном, думать, как одолеть судью?.. Или я опять ошибаюсь?

Лариса неожиданно улыбнулась.

– Да. Опять ошибаешься. Печать – это не та вещь, которой можно манипулировать. Если её однажды открыли, то сразу во всех временах и всех измерениях. Ты ведь наверняка почувствовал, что мир изменился.

– Ну, в общем, да. Ауры, по крайней мере, стали цветные у всех.

– И это только начало, – с воодушевлением продолжила ведьма. – Магия втекает в твой мир, не встречая преград. И эта магия – цельная!

– То есть… получается, что мы победили? Так что ли?

– Да, Вась. Именно так. Мы действительно победили, – засмеялась Лариса. – И это так удивительно, что… я даже не знаю. Я снова стала хранительницей и отвечаю теперь за всю женскую магию. Сар’хак тоже им стал и отвечает за…

– А я? Какую роль вы отвели мне? – перебил я её с хмурым видом.

– Мы?! Тебе?! – удивилась Лариса. – Мы тебе никакой роли не отводили. Ты её сам себе выбрал. Без нас.

– Сам?

– Ну да. Тот, кто открыл печать андрогине, становится в своём мире судьёй.