— Хорошо, Шурочка, — мужчина, не смотря на свои габариты, испаряется из комнаты, чтоб вернуться буквально через 2 минуты. Всунул в руки мне стакан с прозрачной жидкостью.

— Пей! — будто приказал. Семейное это у них что ли? Опрокидываю жидкость в себя. По телу разливается легкость и умиротворение.

— Так что там было-то? — напоминает о себе Александра, колдуя над раной внука, накладывая огромными порциями мазь. Я постаралась в мельчайших подробностях рассказать все, что было. А когда я повторила произнесенные слова, дед Кирилла громогласно расхохотался:

— Ну Варррварра! Ну учудила!

А его жена лишь ласково улыбнулась.

— А что я такого сделала-то?

— Ничего. Просто усыпила его крепко, он теперь как в той сказке.

— Проснется только от поцелуя прекрасного принца? — ляпаю я.

— Если он проснется от поцелуя прекрасного прынца- то не у меня больше внука!

Александра гладит мужа по плечу:

— Тише, Глебушка. Девочка пошутила.

— Да знаю я, — отмахивается Глеб Иванович. — Скажи-ка мне, мать, ты тоже чувствуешь?

— Еще при входе почуяла, — нежно улыбается Александра, хитро косясь на меня. — А вот они пока не в курсе оба, иначе бы Кирилл в город бы ее не повез. Да и познакомились бы мы раньше.

— Вы о чем?

— Пойдем покушаем, внучка. — Глеб Иванович с хрустом потягивается. — Там и познакомимся. Все-таки ты теперь нашей крови. Внучок пока поспит. Ему это сейчас полезно.

Как вам родня нашего Кира? Веселые старички, мне понравились)

18.1. Варвара Миронова.

— Садись, Варюшка. — Александра указывает на длинную лавку, что стоит вместе диванчика и стульев у длинного деревянного стола, покрытой белоснежной скатертью.

Едва я утискиваю свою попу, передо мной тут же появляется большая тарелка исходящих паром щей, банка поллитровая со сметанкой, тарелка с мелко нарезанной зеленью и блюдо с ароматным хлебом, нарезанным большими толстыми кусками.

— Кушай, детонька, не стесняйся, — Шура меня потрепала по волосам знакомым жестом, уселась рядом с мужем. Потом ойкнула, и достала из большого холодильника трехлитровую банку молока! Настоящего! С толстым слоем сливок у горлышка!

Глеб Иванович взбултыхал молоко, снял крышку, обычную, полиэтиленовую, и плеснул мне в кружку.

— Давай, малыха, тебе сейчас нужно молочное. — пророкотал он. А я уплетала щи. Они были просто божественны! Теперь понятно, от кого майор научился готовить. Руки его бабушки просто творят чудеса.

— Варюш, — она тронула меня за руку, когда я сыто откинулась от стола. — Любишь Кирюшку? — я заливаюсь краской, а Александра улыбается мне тепло, ласково, словно не грозный майор был ее внуком, а я. — Любишь. У моего внука сложный характер, весь в деда пошел. Мы уж думали, что не дождемся правнуков.

— Каких правнуков? — искренне не понимаю я.

— А ты еще не чувсвтвуешь? — яркие синие глаза смотрят с хитрым прищуром.

— Что?

— Ох, женщины! — рокочет Глеб Иванович. — Вечно вокруг да около ходите! Варрька, ты носишь нашего правнука!

— Глеб! — Александра бьет мужа по плечу. — Никакого такта! Вот уж на самом деле, медведь!

— А то ты не знала! — мужчина фыркает знакомо, точь-в-точь майор.

— К-к-как? — только и могу выдать я.

— Тебе рассказать, как дети получаются? — Глеб Иванович подается чуть вперед, облакачиваясь на край стола. — Ну, значит, смотри! Сначала….

— Глеб! — Шура отвешивает мужу ощутимый звонкий подзатыльник, а тот лишь громко хохочет, запрокинув голову назад.

— Не обращай внимания на этого охламона, Варя. Это он так радуется.

— Все нормально, — машинально киваю я. Как? Всего за несколько дней, и забеременела? С бывшим мужем за несколько лет ничего, а тут- каких-то несколько дней! Так! Я хочу курить! Срочно!

— Вы еще сами просто не поняли. — Александра смотрит ласково, нежно. — У тебя еще слишком мало опыта, как у Берегини, а Кирюша слишком долго был человеком.

— А откуда вы знаете?

— Что ты Берегиня? Глеб иногда посматривает за Кириллом. Все-таки единственный внук наш. Вот из Нави и посматривает. О, ты не думай, Варь. Вы, когда надине остаетесь, Глеб не смотрит, — и смеется. а я снова краснею.

— Кирилл объяснил тебе про Навь? Нет? Пошли на улице побеседуем, Глеб пока внука в комнату его отнесет. Там уже все постелено. Пусть спит.

Александра накидывает мне на плечи огромный тулуп, и заставляет одеть безразмерные валенки, поясняя тем, что не хочет, чтобы я застудилась. Во дворе смахивает с резной лавочки пышный снег, и садимся.