Потихоньку Рута стала уставать, и у реки пошла шагом, а потом и вовсе остановилась.

Сзади спешился Решад, подошел помочь:

– Давно хотел показать тебе это место, матурым. Мы с Орбитом приезжали сюда только вдвоем.

С непривычки дрожали ноги, побаливала спина, но все это забылось, когда она подошла к краю высокого берега. Слияние двух великих рек… Это место она видела только на картах в школе, мечтала побывать здесь, и вот, перед ней раскинулась водная гладь, чудо природы.

Вот только поселившаяся в сердце тревога не давала сполна насладиться моментом. Его молчаливость сегодня была другой, и эти долгие взгляды с тихой грустью, будто действительно, перед долгой разлукой.

Встав чуть позади, он хотел было дотронуться до ее волос, обнять, но передумал, спрятал руки за спину, лишь старался запомнить, сохранить в памяти каждый миг, проведенный рядом. Когда он уедет, прервется эта странная связь, перестанут вырастать за спиной крылья при ее появлении.

Он попытался любить, это оказалось страшно.

– Решад? Отвези меня домой, - Ира ушла к своей Руте, без помощи вскочила в седло.

В этом доме всегда пахло затхлостью, скисшими тряпками, как ни старалась невестка мыть пол и расхламлять углы. Тяжелые шторы не снимали лет десять, бесчисленные пустые пыльные банки и пластиковые упаковки отвоевывали любой свободный клочок на полках, в шкафчиках, на подоконниках. По залежам стаканчиков из-под йогуртов, круглых коробок для торта, с присохшими навек по краю остатками крема, и прочего хлама - «пригодится на рассаду, в огороде тоже пойдет», можно было проследить историю этой семьи.

За столом восседали две кумушки, важно, отдуваясь, пили чай.

– А твоя Наташка мне и заявляет, что, пока по тетрадке долг не внесу, не отпустит без денег даже спичек! Совсем обнаглела!
– резюмировала свой рассказ хозяйка дома.

– Ох, Фирюза, я теперь и зайти к ней не могу, она сразу хватается за телефон и снимает видео. И телефон новый, откуда и взяла. Плюну, развернусь, да ухожу. Сашенька в больнице лежит, весь избитый, а мы даже заявление подать не можем, все отказываются свидетелями идти, что Решадка его до полусмерти измахратил за свою подстилку рыжую!
– Люда потянулась к сумке.
– Что мы с тобой чай пьем, я ж наливочки своей взяла!

– И то верно, можно по чуть-чуть, - быстро достала увесистые рюмки Фирюза, протерла пальцем.
– А городская сколько раз мимо едет, хоть бы подсадила, так нет же, чешет мимо на своей гробине, нагло так!

– Об одном жалею, что Саша этих двух тварей не спалил, не довел дело до конца. Все надеюсь, что кто мимо идти будет, да чинарик рыжей кинет случайно за забор!
– подружки чокнулись, выпили.
– За здоровьечко!

– А что, можно устроить, хоть с реки беседку ее подпалить, дождя-то не обещают. Ты намекни Коляну, когда вдруг, пьяный пойдет, да и я скажу, за дружка своего Колян и кинет чего. С огоньком, - Фирюза разлила привычно наливку.
– Давай, подружка, чтоб Сашенька твой быстрее домой приехал.

– Да у меня сердце кровью обливается, как он, бедный, мучается, вчера мне говорит: «Мамуля, грибочков соленых охота, сил нет!»

– Ты ж говорила, не дают ему телефон в больнице, а вчера ты тут была, в Казань не ездила, - прищурилась пьяненько заклятая подружка.

– Так у товарища в палате попросил, - заюлила Люда, понимая, что сболтнула лишнее.
– Давай еще налей, что рюмкам пустым стоять.

– Ты ж плакалась, что один он в палате, не пускают к нему никого!

– Пустили значит, что он, убийца какой, под надзором его держать? Не убил же, так, жену проучил маленько, видано ли дело, чтоб за супружеские склоки в тюрьму садить! Не было б этой рыжей ведьмы!
– на глазах у Люды показались пьяные слезы.
– Сейчас иду, Танюшка бежит. Я ей конфетку даю, а она руки спрятала, не берет, спасибо, говорит, у нас есть. От родной бабушки нос воротит!

– Все тебе сказать хотела, Людочка, а Сашкина ли Танюшка? Ведь белобрысая, как Веснины. Вон, насколько Артур черен, и то оба ребенка белые, порода Весниных вылезла.

– Да я все шесть лет смотрю на Таньку и думаю, моя ли внучка-то… Обниму, а молчит сердце, как чужую ращу, и на Сашу не похожа совсем, - пригорюнилась женщина, спохватилась, что держит рюмку в руках, выпила, поставила посудину на стол.

– Артурка-то встает потихоньку, видала? На днях у больницы только с палочкой гулял! Решадка дорогущие тренажеры ему купил, как и перед Альбертовной отчитался.

– Вроде, в больнице поговаривают, что и свои вложил денежки, - подалась к подруге Людмила, будто открывала великую тайну.
– Богатей выискался. Конечно, сколько хочет, столько зарплату и выписывает себе.

– Как дом перестроил, так не позвала Наиля ни разу, не уважила, чтоб обе с рыжей погорели!

– Слушай, Фира, чуешь, кто-то шашлыки жарит, какой запах пошел. А я два дня спину ломала, лук убирала, да на веранде так и оставила, нет сил на второй этаж тащить. Ты уж убрала лук-то?