– Доброе утро, кызымочка моя, - через забор стояла соседка с секатором в руках.
– Тоже не спится?

– Да, Наиля-апа, плохо спала, доброе утро.

– Решад всю ночь кашлял, думала, вывернет его, глаз не сомкнула. Ушел сейчас на работу.

– Мы сегодня в Казань, вам что-нибудь купить?

– Да все есть, кызым, - женщина замялась.
– Ирочка, вы с Решадом поговорили? Может, отговоришь его уезжать?

– Я попыталась, - тихо ответила она.
– Он же упрямее осла! Мы опять поссорились.

– Ох, дети… - у матери опустились руки.
– Ты не в курсе, погорельцы где? Вещи Люде собрала на первое время, правда, немного, размер у нас разный. Резеда вечером звонила, тоже собрала.

– Вчера Лешик сказал, что Людмилу увез к себе брат, а Евгения Егорыча в больницу определили. Ой, он же там совершенно один, никто к нему не придет. Может, что-то приготовить, - придумала Ира.

– Я вчера бульон сварила Решаду, давай и Егорычу термос налью. Если он, как Решад, дыму наглотался, твердое пока нельзя есть.

– А я сливочный кисель сделаю и бананы с медом перетру, - воскликнула девушка, и унеслась в дом, забыв попрощаться.

– ДжазакиЛлаху Хайран[1], девочка моя, - шепнула вслед Наиля.

– Доброе утро, Ириш, ты уже в кастрюльках носом?
– на кухню вышла заспанная Ната.
– Я попросить хотела, если тебе не трудно, что-нибудь для дяди Жени приготовить, раз он в больнице. Сходим, отнесем.

– Так этим и занимаюсь, Натусь! Мы с Наилей-апой уже договорились, - непрерывно помешивая булькающий кисель, Ира потянулась за специями.
– Ванильки добавлю и готово.

– Спасибо огромное! Ой, а кто это босиком шлепает?
– Ната подхватила дочь на руки, поцеловала в нос.
– Сейчас к дедушке сходим в больницу, хорошо?

– Х-хорошо, мамуля!
– Танюшка обняла мать за шею.
– Д-д-доброе утро!

– Только сперва бежим умываться!

Улыбнувшись вслед гостьям, Ира решительно разлила бархатный десерт в две банки. И бананы, что перетерла с медом, тоже.

– Что это?
– Решад удивленно поднял глаза от бумаг на появившиеся перед ним в прозрачном пакете две банки и термос, снял наушники, из-за которых и не услышал стука в дверь.

В белом коротком сарафанчике, покачивая двумя кудрявыми хвостиками, у стола стояла лесная мавка, его проклятие, счастье его…

– Еда. Термос мама твоя передала, а это, - Ира замялась.
– Тоже вкусно. Мы Наткиному свекру принесли домашних вкусняшек, я подумала, что вы с одинаковой проблемой, и тебе тоже не помешает.

– Мы так миримся?
– попытался улыбнуться он, вставая с кресла.

– Еще чего! Ты сделал свой выбор, я сделала свой, - и, ответив на вовремя появившийся входящий вызов, мурлыкнула в телефон.
– Да, Костик, да, любимый!

– Не понял, Ирка, - Лешка недоуменно ответил в трубку.

– Встретимся, конечно, дорогой!
– продолжала Ирина жечь.

– Понял, опять над Ярканатом эксперименты ставишь, - вздохнул друг.
– Доиграешься, голова бедовая. Натуся рядом с тобой?

– Нет, но скоро будет, - не посмотрев на хозяина кабинета, Ира прикрыла дверь со стороны коридора, и уже стала разговаривать нормально.
– Мы сейчас Сабину заберем, в Казань с девочками уедем до вечера.

И вздрогнула от звука разбившейся с размаху об дверь ее баночки с десертом…

– А с самообладанием у твоего друга, Лешик, беда, - оглянулась она на дверь главврача, идя по коридору к палатам.
– Пустырничка б ему попить.

– Да с тобой с корнями пустырник надо жрать, не заморачиваясь на помывку и нарезку!
– заржал в ответ Леший.
– Вечером увидимся.

[1] Да воздаст тебе Аллах благом! (араб. ???? ????? ?????)

(30 июля, понедельник, +23)

Паркуясь у здания аэропорта, глянул на часы. Надо же, в последнее время стал таким невнимательным, до прилета Назара еще полчаса.

Вчера, проходя мимо его дома, помахал Кате и Ире, что копались у дома, облагораживая сад. Катюха в ответ махнула, улыбаясь, а мавка лесная отвернулась, не желая видеть его.

Усмехнувшись, вспомнил, как утром зашла новенькая медсестра в кабинет, еще имени не запомнил. Что-то хотела спросить, совершенно несущественное, но, при этом и пуговки халата расстегнуты до ямочки меж грудей, и так и сяк наклонялась через стол, показывая прелести. Оценил, отправил выполнять непосредственные обязанности, поржал потом втихомолку. Ну, нафиг. Вечером в душе лучше представить ноги рыжей колдуньи на своих плечах, чем опять вляпываться в историю.