— А что я ещё должна сказать? — разгневанно ответила ему Сандра, — О чем вы вообще думали? Вы взяли на поле боя молодую девушку, которая не владеет ни магией, ни боевыми искусствами, и еще хотите, чтобы она была живой и невредимой? Я просто поражаюсь вам, господа! — вскричала Сандра.

Она стала нервно постукивать своими пальцами по столу, о чем-то серьезно размышляя. А затем спустя паузу произнесла:

— Я просто не могу поверить в то, что вы затащили в это пекло, в эту кровавую мясорубку юную невинную девушку, — поникшим голосом произнесла она, — Зачем? — она вопросительно посмотрела на свиту императора.

Я увидела, как самодержец побледнел, а Рамон сильно поморщился как от удара.

— Война есть война, — жестко произнесла она, — Сотни и тысячи погибших! Вам все равно на их жизни, вам все равно на их семьи! — с упрёком прогремел её голос, — А теперь еще и Никс, моя Никсаэлла!

Рамон вновь вскочил со своего места и умоляюще посмотрел на Сандру:

— Её увез ваш воин. Мне показалось, что он не был настроен враждебно по отношению к ней. Возможно, она ещё жива. Возможно, вам удастся её найти.

Она сурово посмотрела на Рамона, и он как-то съежился под её взглядом и весь поник.

— Я разберусь с этим, — тихо проговорила она, вновь бросив быстрый взгляд в сторону своих личей, — Но думаю, что уже вернуть вам её я не смогу.

Странное чувство охватило меня. Что сказал своей королеве этот личь, что она так удивилась? Возможно, он сказал ей правду, что меня увез Джулиан. Она не была опечалена, скорее была удивлена и рассержена, но точно не расстроена. Значит, она не сомневалась, что я жива. Возможно, Сандра понимала, что мне не грозит смертельная опасность от этого лича. Как всё это странно. Столько вопросов.

Вдруг я почувствовала, как моё тело задрожало, и вдруг видение перед моими глазами подернулось белой дымкой и растаяло, погружая меня в темноту.

— Никсаэлла, — кто-то звал меня тихо и ласково, — Тебе плохо, девочка?

Я разлепила свои глаза, и увидела склонившегося надо мной лича.

— Я просто уснула, — сказала я уставшим голосом.

— Ты уснула, не раздеваясь, — проговорил он тихо.

— У меня нет сил, — просто призналась я.

Он немного помолчал, а затем хрипло произнес:

— Я помогу тебе.

И с этими словами он наклонился ко мне и, развязав завязки моего плаща, стянул его с моих плеч и аккуратно повесил на стул. Затем он начал расстегивать на мне жакет.

— Не надо, — испуганно проговорила я.

— Боишься? — удивленно спросил он, — Я не обижу тебя, ты же знаешь это.

Я растерянно захлопала своими глазами и покраснела.

— Стесняешься? — услышала я в его голосе улыбку, — Я же уже все видел, и даже больше, — добавил он с лукавой интонацией.

От его наглых слов я даже задохнулась. Сердце стало биться быстро-быстро, вгоняя меня в краску еще сильнее.

А тем временем, маг уже полностью расстегнул на мне жакет и снял его. Затем он довольно умело справился с сапогами и брюками, оставив меня в одном белье. Меня даже удивило наличие у него подобных навыков, можно было подумать, он каждый день раздевает девиц. От этой мысли почему-то мне стало как-то неприятно. Но я решила не вдумываться в странность своих ощущений.

Оставшись в одном белье, я уже хотела укрыться одеялом и отодвинуться от лича подальше, но он покачал своей головой.

— Обхвати меня за шею, — проговорил он как-то сдавленно.

Я сглотнула и нервно спросила:

— Зачем?

— Боги, Никсаэлла, — сказал он раздраженно, — Да не трону я тебя и не обижу.

Он наклонился ко мне еще ближе, просунул свои руки под меня и начал меня поднимать. Мне же ничего не оставалось, как все-таки ухватиться за него своими ослабевшими руками. Затем он меня куда-то понес, а точнее не куда-то, а в соседнюю комнату, которая оказалась ванной.

В центре жарко натопленного помещения стояла большая роскошная ванна из белого мрамора, которая была наполнена теплой ароматной водой и пеной. Повсюду стояли этажерки с различными пузырьками и баночками, отчего по помещению витал приятный запах цветов и душистого мыла. Я даже улыбнулась в предвкушении.

Лич поставил меня на теплый мраморный пол и, не говоря ни слова, одним резким движением руки разорвал на мне моё бельё и быстро стащил его с меня. Я громко ойкнула и подняла на него возмущенный взгляд.

— У тебя будет новое, не беспокойся об этом, — пожав плечами, проговори он, а затем снова поднял меня, чтобы уже, наконец, опустить в теплую ароматную ванну, но так и не сделал этого, а замер на месте, удерживая меня в своих объятиях.

И тут меня посетила запоздалая мысль, что в воду-то он меня так и не опустил, что я так и вишу в его объятиях, что он стоит и прижимает меня к себе и никак не может отпустить, и что я абсолютно голая. Голая!