– Ничего не бойся! Ты спасена! Спасена.

– Пойдемте на землю!
– быстро шептала она.
– Надо быстрей уйти отсюда!..

И в эту минуту в моем теле появилась какая-то необыкновенная легкость, а на сердце стало невыразимо светло и спокойно. Как тогда, в деревне, когда я после грозы глядел на близкую радугу, перед тем как вдруг услышал крик ребенка...

И в этом подземелье вдруг что-то переменилось. Вокруг темного, тускло и лениво мерцавшего озера белые берега неожиданно стали тускнеть, стали темнеть и камни вокруг, будто "снег", быстро-быстро начали таять. Казалось теперь, что все вокруг покрыто белесым, пепельно-серым не то мхом, не то лишайником.

И все разноцветные люди на берегу темного озера стали заметно утрачивать свои характерные цвета - они все ярче светились незнаемым цветом тау.

– Нет, ты не антихрист!
– исступленно кричал Ниготков.
– Не антихрист он! Не верьте ему!.. Да что же это?..
– Он упал на колени.
– Пойте "Милость мира"! Молитесь, дети мои!..

– Я вижу всех вас!
– сказал я.
– Вы знаете. И если хоть один из вас сдвинется с места, я обрушу на вас этот свод. И вы, минуя чистилище, окажетесь в аду.

Как легко вот таких суеверных запугать всякой чертовщиной! Честное слово, мне даже жаль их стало. И самому неприятно от тех слов, которые я только что произносил. Но я вынужден был разыгрывать этот спектакль до возвращения Руслана с другими людьми. Ведь мне было понятно, что какого-то там сверхъестественного антихриста они боятся раз в десять больше, чем пистолета, который дал мне Кукушицкий.

На круге посреди озера погасла последняя свеча.

Вцепившись ногтями, девочка до боли сжимала мне руку.

Я наклонился и шепнул ей:

– Ты не бойся, ладно? Ничего со мной не бойся!

– Ладно!
– убежденно прошептала она.

Мне показалось, что некоторые из "жрецов" незаметно приблизились к нам, пока мы разговаривали. Все бледно-тау-цветные, они стояли полукругом, как тогда в лесу.

– Эй, куда ты лезешь!
– грубо крикнул я.
– Эй, ты!.. Я ж тебе сказал! Сейчас, - шепнул я девочке, - я выстрелю. В воздух, ты не бойся.

– Страшно боюсь...
– прошептала она как будто даже весело.

Я немного отошел от нее и выстрелил на ту сторону, вверх над озером.

Сдавленный гул заколыхался вслед за выстрелом и затих.

Подземные отшельники лишний раз уверились, что я действительно вижу их в этой кромешной тьме, и никаких попыток что-либо предпринять больше не делали.

И вот - наконец-то!..
– где-то вверху над нами, на самой вершине башни, "ведущей на небеса", что-то застучало, забрякало, зазвенело.

С того момента, как эту пещеру оставил Руслан, прошло минут сорок.

Над сводом, куда вонзалась эта бревенчатая башня-лестница с белыми оконцами, послышались торопливые голоса.

В далекой вышине кто-то внятно сказал:

– Ребята, вот он, по-моему, ход!.. Это дверь. Вот ручка!

– Ну и чертовщина, - ответил ему другой.
– Придумают же!

Что-то заскрипело, звякнуло. Что-то там со скрежетом, сильно стали ломать.

– Не сорвись: ступеньки скользкие...

Где-то там, высоко под сводом пещеры, ударил яркий, ослепляющий свет. Луч туда-сюда метнулся по стенам вверху, по стенам же, причудливо неровным, начал спускаться ниже, ниже.

– Эй!
– крикнул Руслан.
– Костя, как дела? Жив?

– Нормально, - задрав голову, сдавленным голосом ответил я.
– Вас сколько там человек?

– Хватит...
– безразлично сказал Руслан.
– Ребята, не лезьте же вы все разом! Гниль ведь - вся эта башня. А то один там сорвется - и разом всех посшибает.

Сквозь веки я все явственней ощущал теплый и ровный световой фон. Я потихоньку открыл глаза. Пещера была освещена обыкновенными карманными фонариками. Только слишком уж ярко, как мне показалось...

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Я даже не заметил, как постепенно во всех окружавших меня людях почти бесследно растаял незнаемый цвет тау. Больше не виден был и тот белесый налет, который, кроме озера и людей, покрывал все вокруг и который я принял за иней. Я понял, что так виделась мне какая-то подземная плесень. Так вот откуда седой, мертвенный след на траве!.. Перегнившая до брожения болотная почва прилипала к подошвам посетителей пещеры, и они на своих ногах вместе с болотной гнилью выносили на поверхность споры грибка, который и поражал траву! Так появилась белесая тропа, которую я увидел вечером...