Начало дискуссии изменило и мои личные представления о Т. Д. Лысенко. До этого момента я воспринимал спор в области генетики и дарвинизма как действительно научный спор, в котором, как мне казалось, обе стороны заслуживают право на уважение. Наблюдая же начало дискуссии в области дарвинизма, я понял, что для Т. Д. Лысенко и его последователей важно было все что угодно, но только не выявление научной истины.

Дискуссия по проблемам дарвинизма захватила многих ученых, и очень скоро выяснилось, что позиция Т. Д. Лысенко и его последователей была явно натянутой и фактически малообоснованной. Она граничила с простой фальсификацией науки. Выяснилось, — кроме того, что ни Т. Д. Лысенко, ни его сторонники не обладали достаточной эрудицией для того, чтобы вести дискуссии на принципиальном уровне.

И тогда Т. Д. Лысенко вновь «сорвался» на демагогию, на политический шантаж, отнеся всех, не согласных с его гипотезой, к защитникам империализма. На страницах «Литературной газеты» от в 1947 году опубликовал вздорную статью, в которой говорилось, в частности, следующее: «Чем объяснить, Что буржуазная биологическая наука так дорожит «теорией» о внутривидовой конкуренции? Ей нужно оправдать, почему в капиталистическом обществе громадное большинство людей, особенно во время перепроизводства материальных благ, ведет бедный образ жизни.

Все человечество принадлежит к одному биологическому виду. Поэтому буржуазной науке и понадобилась выдуманная внутривидовая борьба. В природе внутри вида, говорят они, между особями идет жестокая борьба за пищу, которой не хватает, э§ условия жизни. Побеждают более сильные, более приспособленные особи. То же самое происходит, мол, и между людьми: капиталисты имеют миллионы, а рабочие бедствуют, потому что капиталисты якобы умнее, способнее по своей природе, по своей наследственности.

Мы, советские люди, хорошо знаем, что угнетение трудящихся, господство капиталистического класса и империалистические войны ничего общего не имеют ни с какими законами биологии. В основе всего этого лежат законы загнивающего, отживающего свой век буржуазного капиталистического общества.

Но внутривидовой конкуренции нет и в самой природе. Существует лишь конкуренция между видами: зайца ест волк, но заяц зайца не ест — он ест траву. Пшеница пшенице также не мешает жить. А вот пырей, лебеда, осот являются представителями других видов и, появившись в посевах пшеницы или кок-сагыза, отнимают у них пищу, борются с ними.

Буржуазная биологическая наука, по самой своей сущности, потому, что она буржуазная, не могла и не может делать открытия, в основе которых лежит непризнанное ею положение об отсутствии внутривидовой конкуренции. Поэтому и гнездовым севом американские ученые заниматься не могли. Им, слугам капитализма, необходима борьба не со стихией, не с природой; им нужна выдуманная борьба между белоколосой и чериоколосой пшеницей, принадлежащими к одному виду. Выдуманной внутривидовой конкуренцией, «извечными законами природы» они силятся оправдать и классовую борьбу, и угнетение белыми американцами черных негров. Как же они признают отсутствие борьбы в пределах видов?»

Приведенный тезис Лысенко — это от начала до конца вульгарное смешение общественных и биологических закономерностей и искажение смысла критики в адрес самого Т. Д. Лысенко, это, наконец, возведение обвинений на Ч Дар-. вина — действительного автора концепции о внутривидовой конкуренции.

Дарвинизм и генетика были поставлены в одной из статей И. И. Презента в очень своеобразную зависимость от фаз развития капитализма. «Капиталистический период своего расцвета вынес на гребне своей культуры величайшее творение биологической мысли — историческое воззрение на органический мир, дарвинизм. Загнивающий капитализм на империалистической стации своего развития породил мертворожденного ублюдка биологической науки, насквозь метафизическое, антиисторическое учение формальной генетики…» (Леиингр. правда. 1947. 6 марта).

Эта неумная и грубая демагогия не имела, конечно, серьезного успеха, она вызвала еще большую оппозицию ученых. Студенческая молодежь на проходивших в этот период вузовских дискуссиях явно не поддерживала идей Т. Д. Лысенко.

Особенно большой интерес привлекла дискуссия по внутривидовой конкуренции, организованная биологическим факультетом Московского университета. Эта дискуссия состоялась 4 ноября 1947 года в переполненной до отказа самой большой аудитории МГУ. С докладами выступили академик И. И. Шмальгаузен и профессора А. Н. Формозов и Д. А. Сабинин, которые аргументированно, логично и убедительно показали полную несостоятельность концепции Т. Д. Лысенко. Ни один из лысенковцев, присутствовавших на заседании, не решился принять участие в полемике, несмотря на предложение председательствующего.

С особенным энтузиазмом был встречен доклад профессора Д. А. Сабинина, который ярко, образно доказал методическую недостоверность того единственного опыта с кок-сагызом, который был проведен сотрудницей Т. Д. Лысенко и опубликован им в статье «Естественный отбор и внутривидовая конкуренция». (Все выводы Т. Д. Лысенко, помимо обстрактных теоретических рассуждений, базировались именно на этом опыте.)

Мы считаем целесообразным привести здесь простой математический анализ этого опыта, данный Д. А. Сабининым, чтобы показать, на какой шаткой «фактической» основе было построено стоившее нашей стране сотни миллионов рублей внедрение метода гнездовых посевов леса, который распространял Т. Д. Лысенко на весь растительный и животный мир без всякой дополнительной проверки. «На основании всего, что излагалось выше, — заключил Д. А. Сабинин свой обзор фактов, противоречивших выводам Т. Д. Лысенко, — и в частности на основании превосходных опытов Полтавской опытной станции и ряда других учреждений, следовало ожидать, что всякое скучивание семян приведет к обострению конкуренции между особями в насаждениях. Между тем акад. Лысенко на основании данных своих опытов с гнездовым посевом кок-сагыза пришел к заключению об отсутствии внутривидовой борьбы в насаждениях этого растения, а затем распространил свои выводы и на весь живой мир.

Однако, ознакомившись с опубликованными данными упомянутого опыта, я убедился, что вывод, сделанный автором опыта, является только следствием совершенно произвольного, неправильного подхода к обработке результатов опыта. При правильной оценке данных, опубликованных академиком Лысенко по его опыту с гнездовым посевом кок-сагыза, приходится эти данные отнести в число тех многочисленных опытов, которые свидетельствуют о наличии внутривидовой борьбы в искусственных насаждениях растений.

Рассмотрим, как обрабатывали свои данные по гнездовому посеву автор этого опыта и в чем заключаются его ошибки.