В споре с В. Р. Вильямсом школа Д. Н. Прянишникова понесла, как мы видели, серьезные потери. Однако несмотря на эти потери, школа Д. Н. Прянишникова сохранилась и сохранила свои научные убеждения. Эта крупнейшая агро- номическая школа нашей страны была вновь потрепана уже после смерти ее основателя, в конце 1948 года, когда августовская сессия ВАСХНИЛ проложила травопольной системе земледелия столбовую дорогу. Однако и этот период не поколебал рядов школы Д. Н. Прянишникова, хотя они снова поредели. Д. Н. Прянишников был создателем всей советской агрохимии, а агрохимию как науку нельзя было уничтожить. В нашей стране нет ни одного ученого-агрохимика, который бы не был воспитан на классических трудах академика Дмитрия Николаевича Прянишникова, корифея науки, ученого с необычайно широким диапазоном интересов, внесшего крупный вклад не только в развитие агрохимии, но и в развитие биохимии и физиологии растений, земледелия и растениеводства.

За свою долгую жизнь Д. Н. Прянишников объездил всю страну вдоль и поперек; 25 раз он выезжал в научные командировки за границу. Мировое земледелие он знал не только по книгам. Несмотря на противодействие В. Р. Вильямса и его последователей, Д. Н. Прянишников сумел сделать очень многое для своей страны и для своего народа и оставил нам богатейшее научное наследство.

Академик Н. И. Вавилов, о судьбе которого мы уже рассказали, очень любил Д. Н. Прянишникова. Его оценка вклада Д. Н. Прянишникова в мировую науку отчетливо видна нз следующей небольшой выдержки, взятой нами из неопубликованной статьи Вавилова, датированной 1939 годом: «Удельный вес науки в стране определяется не только средствами, отпускаемыми по государственному бюджету, числом исследовательских институтов, но, прежде всего, кругозором научных деятелей, высотой их научного полета.

Когда спрашивают о науке в той или другой стране, то мы прежде всего думаем о том, что нового внесли научные деятели в мировые знания, какие новые пути проложили они, какие оригинальные исследовательские школы существуют в стране. В наших умах встают имена выдающихся исследователей, которых дала данная страна. Как маяки они определяют научный уровень страны, направленность работ научных коллективов.

По совершенно бесспорному и единодушному признанию, одним из ведущих направлений в мировой агрономической науке XX века является школа академика Дмитрия Николаевича Прянишникова».

Следует отметить, что и Д. Н. Прянишников очень любил Н. И Вавилова и ценил его как великого ученого. Академик Н. И. Вавилов был фактически учеником Д. Н. Прянишникова. Окончив в 1910 году Московский сельскохозяйственный институт (ныне Московскую сельскохозяйственную академию имени К. А. Тимирязева), Н. И. Вавилов несколько лет работал при кафедре частного земледелия, которую возглавлял тогда Д. Н. Прянишников. Арест Н. И. Вавилова потряс Д. Н. Прянишникова до глубины души. Не веря в какую-либо виновность Н. И. Вавилова, Д. Н. Прянишников добился приема у наркома НКВД Л. Верия и очень энергично ходатайствовал об освобождении Н. И. Вавилова. Берия, однако, отклонил ходатайство Д. Н. Прянишникова.

После отказа Берия Д. Н. Прянишников вместе с братом Н. И. Вавилова, известным физиком С. И. Вавиловым, побывал на приеме у зам. Пред. Совнаркома В. М. Молотова с ходатайством о пересмотре дела Н. И. Вавилова и его реабилитации. Получив отказ, они снова обратились к Л. Верия и В. М. Молотову с просьбой об улучшении тюремного режима академика Н. И. Вавилова с тем, чтобы он мог, хоть и в заключении, продолжать свою научную работу.

В 1941 году, в начале войны, когда Н. И. Вавилов находился в заключении, академик Д. Н. Прянишников неожиданно для всех телеграммой в Комитет по Сталинским премиям представил Н. И. Вавилова к премии за создание мировой коллекции культурнь растений. Этот благородный поступок Д. Н. Прянишни» ва был несомненно актом 146 отчаяния и горечи, и в то же время он олицетворял его благородное мужество в борьбе против произвола.

Академик В. Р. Вильямс был в известной степени антиподом Д. Н. Прянишникова, и их личные отношения носили антагонистический характер, несмотря на то, что они оба работали на одном факультете Сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. Потенциально В. Р. Вильямс был, по-видимому, крупным ученым. Однако на развитие его научной деятельности и психики наложил сильный отпечаток физический недуг — паралич части тела, от которого он страдал более 20 лет. Этот тяжелый недуг приковывал Вильямса к небольшому участку возле его дома, расположенного рядом с возглавлявшейся им кафедрой почвоведения, и лишал его возможности проводить настоящие лабораторные эксперименты. Именно физический недуг превратил В. Р. Вильямса в кабинетного проповедника, лишил его мысль связи с жизнью. Он некритически относился к людям, и если Д. Н. Прянишников вырастил обширную плеяду настоящих ученых, то вокруг В. Р. Вильямса собирались в основном карьеристы и догматики.

В последние годы своей жизни, то есть как раз в те годы, к которым в основном относятся описываемые события, В. Р. Вильямс находился в столь плохом физическом состоянии, что фактически уже не нес ответственности за свои поступки и за то, что выходило за его подписью. Этим и пользовались люди его окружения.

Другой крупной агрономической школой, выступившей в 1936–1937 годах против идей В. Р. Вильямса и применения на юге и юго-востоке СССР травопольной системы земледелия, была школа выдающегося ученого академика Н. М. Тулайкова, организатора и первого руководителя Всесоюзного научно-исследовательского института зернового хозяйства (в Саратове). За свои выступления против системы В. Р. Вильямса Н. М. Тулайков был арестован в 1937 году и погиб. В обиходе появился даже термин «тулайковцы», который был равносилен понятию «враги народа» и который был использован для полного разгрома в 1937 году этого прогрессивного центра нашей страны.

В газете «Сельская жизнь» (1962. 6 янв.) опубликована большая статья, возрождающая светлый образ Н. М. Тулайкова, образ крупного ученого и патриота, человека принципиального и смелого.

Блестящая характеристика Н. М. Тулайкова как ученого, мужественно отстаивавшего свои убеждения в интересах советского земледелия, дана на мартовском пленуме ЦК КПСС 1962 года. Не лишне отметить и то, что работы Н. М. Тулайкова знал и ценил В. И. Ленин.

За 37 лет научной деятельности Николай Максимович опубликовал около 400 научных работ по широкому кругу сельскохозяйственных проблем. Н. М. Тулайков отчетливо показал в своих исследованиях, что гипотеза В. Р. Вильямса сильно преувеличивает роль структуры почв для их водного режима и роль многолетних трав в создании прочной структуры почвы. Академик Тулайков особенно подчеркивал бесполезность многолетних трав в севооборотах засушливой зоны и настаивал на необходимости специализации хозяйств и увеличения посевов кукурузы в южных районах страны. Н. М. Тулайков резко выступал против замены на юге СССР озимых пшениц яровыми, дававшими значительно более низкие урожаи из-за резкого дефицита влаги во второй половине лета. Тулайков отчетливо показал фальсификацию науки в работах В. Р. Вильямса и его последователей.