– Да, около того самого. И она показалась мне придурошной. Представь, рот открыт, глаза как… как… В общем, как у Эльзы. Стеклянные.

Я не знал, кто такая Эльза, но тут же предположил, что девочка имеет в виду куклу, которую держит на коленях.

– И этот лев, – ее горло словно перехватило, она глубоко и со всхлипом вздохнула. – Он…

– Что?! – ужас явно передался собеседнице.

Из ее голоса исчез скептицизм и желание подтрунивать над подругой.

– Он тоже смотрел прямо на мелкую. Я потянула ее, но Зоя будто этого не почувствовала. Я силком повела ее за руку к выходу, а она шла… Как будто была Эльзой. Я просто безумно испугалась: что скажу маме? И по пути домой все время спрашивала, что с ней происходит, но Зоя не отвечала. И она до самой ночи не сказала ни слова. Видно было, что мама сильно беспокоится. А ночью мы все подскочили от звериного рева. Ты слышала? Это было прошлой осенью.

– Нет, мы же дальше живем от площади.

– А мне казалось, что весь город тогда проснулся от рева. А Зоя… Она вскочила и уставилась стеклянными глазами в окно. Я оттащила ее на кровать и велела ложиться спать. А утром мама как закричит: «Зоя пропала!».

– Да ты что?!

– Мелкой в квартире не было. Мама тут же начала звонить всем, кому только можно. Потом побежала на улицу. Бабки во дворе сказали ей, что Зоя рано утром шла к зоопарку. Они пытались остановить ее, но мелкая убежала. И знаешь что?

– Что?

– Мама нашла её около льва. С трудом увела, Зоя так отбивалась! Ещё месяц после этой загадочной истории Зоя была будто в трансе. Дверь мама запирала теперь на ключ, а не только на задвижку, и все время носила его с собой. Я слышала потом, что многие люди впадали в гипноз перед этим львом. Однажды в транс вошел даже дядечка, который в зоопарке работает, и чуть не открыл клетку со зверем, но его остановили.

– Ой, – вторая девочка и в самом деле напугалась. – А ведь его еще не поймали…

– А каждый раз, когда льва окружают, он гипнотизирует полицию, и убегает снова. Они застывают, а он спокойно уходит.

– Знаешь, – кажется, вторая девочка начала быстро собираться. – Мне домой нужно.

– Мы же хотели…

– Давай у меня дома поиграем? А то папа на обед придет, а меня нет. Он орать будет, сказал же не выходить.

– Хорошо…

Я хмыкнул, прислушиваясь к шелесту шагов. О Торе уже напридумывали кучу страшилок. Не удивительно, что воображение маленьких девочек разыгралось, весь город непрестанно гудит об этой жуткой истории.

– Привет, – раздалось у меня над ухом, и Лиза шлепнулась рядом на горячую скамейку, но тут же подскочила.

На ней был легкий сарафан, в отличие от моих плотных джинсов, эта ткань наверняка мгновенно передала пятой точке всю прелесть раскаленной деревяшки.

– Ну, ты и место выбрал, – Лиза скорчила недовольную рожицу.

– Можем пойти под деревья, – я кивнул в сторону примятой травы, где делились ужастиками девочки. – Только сидеть придется на земле. Испачкаешься.

– А здесь – сгорю, – сказала Лиза. – Где Чеб?

– Где-то там, – я махнул рукой в неразборчивую кучу малышей, облепивших ракету, из которой высунутым языком торчала горка.

Опознавательным знаком служил кислотный красно-зеленый самосвал, брошенный около спуска. Несмотря на его сиротливый облик, я был уверен: Чеб ни за что не упустит из вида свою собственность. Наверняка он где-то рядом.

Мы отошли в тень, сели у дерева, прислонившись спинами к мощным стволам. Я убедился, что с этого места площадка просматривается ничуть не хуже, чем с раскаленной скамейки, и сказал:

– Ну, о чем ты хотела поговорить?

Лиза знала, что наверняка в самый неподходящий момент Чеб захочет либо в туалет, либо есть, либо просто домой, поэтому долго рассусоливать не стоит. Так что сразу взяла быка за рога:

– Хотела… О том… О Литвинове. И так вышло, что поговорить об этом, кроме тебя, не с кем…

Я с удивлением скосил на нее правый глаз:

– Чего это?

– Ну, – она замялась, а потом выпалила:

– Мне страшно. А я не могу на работе распускать нюни. И перед друзьями… Знаешь, у меня же имидж такой… Все ко мне поплакать в жилетку идут. Как я могу раскисать перед теми, чьи слабости знаю вдоль и поперек? А ты… Такой надежный. И уверенный.

«Фига с два», – подумал я, но было, – что скрывать, – приятно. Поэтому только кивнул:

– Ладно. Я и сам, честно говоря, хотел… Есть новости?

Лиза покачала головой:

– Я бы сразу сообщила. Сейчас пытаюсь выяснить, кто из врачей Скорой прибыл на место. Скорая первая приехала, если я выясню – кто, может, смогу поговорить с ним. Вдруг новое откроется?

– Разумно, – согласился я. – Есть успехи?

Лиза горестно покачала рыжими кудряшками:

– Молчат, как партизаны. Врачи в плане выдачи своих еще более глухая оборона, чем контрразведка.