Защита хороша на момент трагедии: уменьшается или совсем исчезает состояние тревоги, страха, невроза, что позволяет нам жить дальше. Но, затягиваясь, защиты становятся панцирем, под которым непрожитая боль остается болью, нерешенной внутренней проблемой… И со временем она начинает влиять на наше настроение, на нашу жизнь в разных своих проявлениях: хроническая усталость, депрессия, суицидальные мысли и другие последствия вытесненных непрожитых психологических травм.

Итак, когда в нашей жизни случается горе, первая нормальная реакция нашей психики – это отрицание, одна из вышеперечисленных защит. Это нормальная реакция: «Нет, я не верю! Этого не может быть!» Основное чувство в этот момент – страх. Вторая стадия – это гнев, бунт: «Я против! Я не хочу, чтобы так было!» Подавленный, невыраженный гнев становится причиной депрессивного расстройства. Третья стадия проживания горя – это торги: «А если бы… А еще можно было…» На этой стадии мы часто испытываем чувство вины. Четвертая стадия – фаза самой скорби: «Ой, горе мне, горе, горе гореванное!» Мы много плачем и стонем. И я каждый раз добавляю стадию прощения, чтобы выйти из процесса горевания в жизнь. Прощение и благодарность. Простить саму ситуацию, простить всех участников, простить себя. И найти, за что можно поблагодарить. Благодарность дает силы жить дальше.

Я в своей практике часто встречаюсь с ситуацией непрожитого горя. Часть психики застряла в одном из этапов. И, словно у колеса, один сегмент отсутствует. Мы живем-живем и… провал. Дальше живем-живем… и опять провал. А можно и полностью уйти в свое горе и там остаться. Часто так бывает, когда родитель хоронит своего ребенка. Это противоречит законам природы, и психика просто бунтует, не желает принимать такие факты. Работа моя заключается в том, чтобы определить, где, на какой стадии произошло застревание, какие защиты приросли к коже и мешают дышать. Вскрыть, прожить, отпустить. Чтобы идти дальше. Чтобы жить дальше.

Вскрытие старых гнойников – это и в хирургии сложная операция. Но не вскрывать чревато. Надо. Страшно, но надо. Если не опасно для жизни, если еще можете терпеть и сохраняете худо-бедно внешний функционал – не трогайте, ждите. Если уже край: алкоголизм, суицид, депрессия, психоз – то уже пора! Бегом на глубинную терапию. Многие вещи вы сможете вытащить на поверхность, прожить и отпустить только с наставником, психологом, учителем.

Упражнение

Вспомните одну из ваших жизненных трагедий и постарайтесь определить ваши чувства по отношению к этому происшествию на сегодняшний момент. И доверяйте своей интуиции. Когда мы прикасаемся к своему прошлому, вспоминаем определенные события, то в этот момент мы испытываем то же самое, что и тогда. Так происходит почти всегда. И если у вас до сих пор страх, гнев и вина по этому поводу, скорее всего, вы не прошли все стадии проживания горя и находитесь в броне из психологических защит.

Глава 7

Зависимости и аддикции

Травмированное детство влияет на складывание зависимого (аддиктивного) поведения. «Аддиктивное поведение – это одна из форм девиантного (отклоняющегося) поведения с формированием стремления к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксацией внимания на определенных видах деятельности, что направлено на развитие и поддержание интенсивных эмоций». Можно сформулировать короче и проще: «Аддикции определялись нами как паттерн стойкого ухода от реальности, достигаемый посредством изменения психического состояния». Чаще всего в практике клинического психолога встречаются такие зависимости, как алкоголизм, наркомания, игромания (гемблинг), сексуальная и любовная зависимость.

Как формируется зависимое поведение? У ребенка есть много разных потребностей (см. главу 3 «Потребности») – не только физиологических, не только чтобы был «обут, одет и накормлен» (фраза многих родителей о смысле воспитания), но и нужда в любви, одобрении, принятии, поддержке и многом другом. Когда же эти потребности не удовлетворяются, а еще хуже – осуждаются и запрещаются, то они «уходят» вглубь психики и начинают оттуда «орать» – требовать своего, но уже в извращенной форме. Представим такую ситуацию: пришли гости, ведутся разговоры не для детских ушей, ребенок крутится рядом и встревает, мешает. Что обычно ему говорят? «Кыш, мелочь, тут взрослые, иди в свою песочницу!» А если посмотреть на ситуацию глазами малыша? Какие его потребности актуальны в этот момент? Почему он так настойчиво лезет к взрослым?

Вспомните себя в его возрасте, и вам многое станет ясно. И в дальнейшем почаще вспоминайте себя в детстве, когда вам надо понять своего ребенка. Так вот, он, малыш, в момент такого оживленного общения взрослых желает быть принятым в компанию, желает быть частью, быть вместе, быть значимым, быть как все! Так он получает ощущение своей ценности, уважение, любовь, принятие, одобрение и еще кучу всего! Если у ребенка не закрыты эти потребности иным способом, то он пытается получить необходимое и привлечь к себе внимание так, как умеет. Что делают взрослые в этот момент своей фразой «Уйди, не мешай!»? Они образно, невербально говорят: твои желания и нужды нам мешают, не проявляй их, с ними ты плохой, с ними ты нам не нужен, заткни их, тогда мы тебя будем любить…

Жутко, не так ли? Куда впоследствии пойдет ребенок удовлетворять свои потребности? На улицу, в подворотню – и там другим способом получит то, что ему требуется. Как может, по-другому не научили. «Пойду курить и выпивать со всеми, чтобы дружили, ценили и любили, чтобы быть как все!»

Мне нравится сравнение с семенами, которые сначала посадили в землю (= образовались потребности), а потом на эту землю сверху положили асфальт (= запретили проявлять эту потребность). Как думаете, что с этими семенами будет? Они будут прорастать сквозь асфальт, в них заложена огромная сила, но они примут очень уродливую форму в виде разных зависимостей.