Я попробовала оценить свои чувства. Странно, но Йотун вызывает у меня доверие. Хоть это и не укладывается ни в какие рамки разумного. Он — тролль и колдун. Может, все дело в нашей странной связи.

Почему бы и нет… Я решилась.

— Тогда я рискну просить совет.

Его брови на мгновение поднялись.

— Довольно удивительно. Что ж я слушаю.

— Как бы ты поступил, если бы твоего родственника захватил в заложники могущественный маг? Он это сделал с целью, чтобы вынудить тебя вернуться к нему на службу, в противном случае, твой родственник будет казнен на площади.

Йотун задумался. Потер переносицу.

— Я…

Он не успел ответить, потому что произошло следующее. Дверь неслышно отворилась и в комнату вошли двое троллей.

— Йотун! — крикнула я, — У них ножи!

Колдун оказался на ногах и отправил в сторону двери заклинание. Он не промахнулся, но магия не остановила убийц.

У обоих были увесистые медальоны с лиловыми кристаллами, которые ярко вспыхнули, принимая на себя боевое заклинание.

— Не подействовало! Их что-то защищает! У них кристаллы!

Йотун метнулся к кровати, опрокидывая под ноги нападающим стул. Из-под подушки тролль выхватил кинжал и дернул на себя одеяло.

Ловким движением он намотал ткань на руку.

Они напали.

Убийцы действовали молча и слаженно, но главное, почти беззвучно. Ни скрипа половиц, ни шороха тканей.

— Слева!

Лезвие прошло близко, почти касаясь ткани рубашки.

Если бы я могла позвать на помощь! Но оставалось только наблюдать и изредка предупреждать Йотуна об особенно опасном выпаде его противников. Сердце бешено билось о ребра, как будто я сама сражалась.

Но надо отдать должное колдуну, даже незрячий, он был опасным противником. Да, еще ему удалось занять такое положение, что убийцы мешали друг другу и не могли его достать.

Одеяло в руке Йотуна служило своеобразной защитой, которая сбивала с толку, помогая избежать ранение.

Если они надеялись, что столкнуться с беспомощным троллем, то сильно просчитались.

— Опиши их амулеты! — отбиваясь от атак, выкрикнул Йотун.

— Так… Круглая оправа из золотистого металла. Похоже на золото, но приглушенно блестит, как будто не отполированно. Кристаллы лиловые, светятся.

— Граненные или гладкие?

— Многогранники.

Нападавшие не могли слышать моих ответов. И по лицам было видно, что их ужасно напрягает, что Йотун выспрашивает у кого-то невидимого об их защите.

Один отвлекся, закрутив головой, силясь увидеть в комнате еще кого-то, и пропустил выпад колдуна.

Порез получился неглубокий.

Но он подействовал странно. Я ожидала, что злодеи утроят усилия. Но они отступили и бросились к двери.

— Они бегут, Йотун!

Перед тем как выскочить в коридор один обернулся, извлек из кармана небольшой округлый предмет и ловко кинул его в сторону.

— Он что-то кинул!

Больше всего брошенная штука напоминала металлическое яйцо. Яйцо подпрыгнуло, загремело по полу и закатилось под шкаф.

Дверь с грохотом захлопнулась.

— Под книжным шкафом!

Йотун выждал мгновение, ожидая, что убийцы могут вернуться и подошел к шкафу. Лег на живот, пошарил рукой.

Я заглянула вместе с ним.

— Эта штука в другом углу. Правее, еще… Близко.

Пальцы тролля сомкнулись на предмете, он извлек его на свет.

— Тут три кристалла… — начала описывать я

Но Йотун недослушал он развернулся к окну и с силой метнул находку.

Меня оглушил звон бьющегося стекла.

«Это же целое состояние» — успела я подумать, перед тем как оказалась в темноте.

Вдохнула холодный ночной воздух, привыкая к реальности.

— Мальта! — раздалось шипение Мадса, — Ты вернулась.

Я кивнула, потому что не могла говорить, от пережитого.

— Что случилось?

— Ничего особенного.

— Да? Тогда почему ты кричала?

— Кричала? — удивилась я.

— Ну, вскрикивала.

— Просто видение было жутковатым. Не хочу о нем говорить…

В темноте я чувствовала, тяжесть взгляда Мадса.

— Я видела троллей, — сказала я, — Убийц…

Многозначительно замолчав, я предоставила Мадсу самому нарисовать картину, которая его устроит.

Не к чему ему знать, что я помогла Йотану избежать смерти.

— Вернемся к нашим спутникам, — сказал Мадс.

Мы подошли к костру. Нас встретили смешками.

— Вот она молодость.

— Долго же вы.