Шрифт:
Счастья минуты рождают года, ноты сомнений разлук бездорожье.
Время потерь, расставаний и трасс, где оно встретит не знаем и сами.
Пусть это время забудет о нас, пролетая над нами.
Мы лежим и над нами мчат года. Мы летим и под нами города.
Мы молчим, но и это всё любовь, и её ни к чему измерять словами.
Мы лежим и над нами мчат года. Мы летим и под нами города.
Мы молчим, но и это всё любовь, что упала нам в кровь, пролетая над нами.
Кто-то живёт, кто-то смотрит кино. Время мотает судьбы километры.
Что б не случилось я верю в одно, — в то, что над нами есть добрые ветры.
Ветер свободы хмельной и живой. Ветер мечты раздувающий пламя.
Ветер удачи, — возьми нас с собой, пролетая над нами.
Мы лежим и над нами мчат года. Мы летим и под нами города.
Мы молчим, но и это всё любовь, и её ни к чему измерять словами.
Мы лежим и над нами мчат года. Мы летим и под нами города.
Мы молчим, но и это все любовь, что упала нам в кровь, пролетая над нами.
Знаешь, потом через тысячи лет, среди миров и красивых планет
Мы станем звёздами на небе сами.
И мы сорвемся на зов с высоты, звёзды должны исполнять все мечты,
Пролетая над нами.
Мы лежим и над нами мчат года. Мы летим и под нами города.
Мы молчим, но и это всё любовь, и её ни к чему измерять словами.
Мы лежим и над нами мчат года. Мы летим и под нами города.
Мы молчим, но и это все любовь, что упала нам в кровь, пролетая над нами.
Подняв взгляд от инструмента, заметила у дверей мнущуюся парочку. Таврус и Таруд затаив дыхание, оба смотрели на меня.
— Ваше высочество…кхм, — прочистив горло, произнес граф, — ваш приказ выполнен.
— Спасибо, — медленно встала с дивана и подойдя к мужчинам, которые, будто бы боялись пошевелиться, протянула Таруду инструмент.
— Нет, нет! Ваше высочество, я прошу вас принять от меня этот скромный подарок, — смутился мужчина.
— А как же: Мы с ним не отделимы! Куда я туда и он! — усмехнулась, заметив, как стушевался Таруд.
— Простите, ваше высочество… Я просто не мог отказать себе в желании еще хоть немного послушать песни в вашем исполнении. Понимаю, что не имею права просить вас о чем-то… — неуверенно произнес мужчина, а Таврус прожег его тяжелым взглядом.
— Просите, — благодушно произнесла, мягко улыбнувшись. Ну разве можно отказать такому няшке? Он все больше напоминал мне «Лютика» из Ведьмака.
— Но инструмент, все же возьмите, — прекрасно понимаю, каково это расстаться со своим инструментом. Даже мне, которая забросила в свое время гитару подальше, чтобы не мозолила глаза, ни за что бы не отдала ее кому-то другому.
Глава 42
Глава 42
Несмотря на тревогу в ожидании неизбежного наказания, Ричард, как ни странно не спешил. Неужели до него еще не дошли слухи о проделках принцессы?
Кто бы сомневался, сама виновата! Но прежде, чем меня запрут в покоях, в наказание, мне нужно было многое успеть. О приютах, его величество думает в последнюю очередь. Я же, который раз корила себя за глупость из-за которой моя поездка в следующий приют могла накрыться медным тазом. Именно поэтому, сегодня, я пропустила ежедневный утренний ритуал физических упражнений. Наспех одевшись и накрутив на голове очередную фигулину, побежала в сторону сада. Мне нужно было успеть до прихода Ирмы. Если Ричард и прикажет явиться к нему, то посланником от него как всегда выступит горничная.
В тайнике было пусто…
«А чего я собственно ждала? Записки с любовным посланием? Или извинения в стихах?»
Бросив в темное нутро тайника сообщение для Грома, в котором дала понять, что «птичку можно выпускать из клетки», пошла в сторону сторожки садовника.
Договорившись с мужчиной о найме работников и доставке фруктов в сиротские приюты, оплатила все расходы из своего кармана. Ну, чего зря пропадать фруктам? Все одно, на королевский стол они не попадут, а детям нужны витамины. Понятно, что в таких количествах дети их не съедят, но ведь их можно законсервировать, наварить варенья, да и сухофрукты никто не отменял.
Пока бежала вверх по ступеням, думала, кого бы послать за графом, чтобы не попадаться на глаза горничной. Эти пару дней меня спасало лишь то, что его величество не появлялся в обеденной зале. Впрочем, как и сам граф Таврус. И если сейчас он ни появится к завтраку…
— Ваше высочество, доброе утро, — у дверей наткнулась на улыбающегося мужчину в дорогом, пошитом по последней местной моде, наряде.
— Доброе утро, — понятия не имею, как к нему обращаться. Уверена, мне он когда-то был представлен. Но в последнее время память Камилы стала меня подводить. Все, что мой мозг считал лишним и невостребованным, быстро стиралось.