Ходить в таком было до безумия неудобно: из-за узкой юбки придётся передвигаться мелкими шажками, но, Боже, как я была прекрасна! Самой себе я казалась воздушной феей из сказки. И, вглядываясь в собственное отражение в ростовом зеркале, я невольно подумала, что ради такого платья стоило выйти замуж даже за Криштиана. Да что там Криштиан! Ради него я бы вышла замуж даже за короля Алехандро, или сеньора Альваро…

Эти мысли вернули меня к принцессе Сандре. Надо бы как-то помириться. Кто как не она поможет мне, если Ролдао предложит сбежать из-под венца? Конечно, я знала, что могу рассчитывать на помощь Марсика, но… Не хотелось бы подставлять донью Марселию под новый удар. Ей и так пришлось несладко после ареста первого мужа, полагаю.

Когда королевский портной — дядечка с тремя подбородками — наконец ушёл, и его помощницы с ним, я вновь надела брючный костюм, на этот раз тёмно-вишнёвый, и пошла было вниз… Но, спустившись лишь до первого этажа, остановилась.

Ноги болели немилосердно. Попа — тоже. Было ощущение, будто накануне я участвовала в бешенных скачках. Ох уж эти велосипеды… Я со стоном вернулась обратно, набрала ванну, разделась и погрузилась по шею в теплую воду, покрытую розовой пеной.

Сегодня я точно никуда больше не пойду.

Надо бы сказать дежурному сыщику, чтобы спал спокойно… Но где ж его найдёшь? Да и ладно, пусть дежурит.

Обидно было, что такие жертвы и усилия с моей стороны закончились ничем. Диаманто отказался снять слежку, да ещё и выставил меня полной идиоткой. Интересно, кстати, а сколько ему лет? Точно больше двадцати… Даже двадцати пяти. Сам себя он называет стариком, но ему вряд ли исполнилось сорок. Тридцать? Тридцать пять? Странно, что я не могу считать его возраст, ведь взгляд у меня был намётан на такие вещи. Всему виной эти тёмные усики. Честное слово, они придавали ему просто соблазнительную моложавость и даже нечто демоническое…

Интересно, всё же, что это за дамы с вуалетками? Любовницы, или… Ну он же следователь, может это свидетельницы, или вообще… Может они — его сыщицы? А почему нет? Вот только… Любовницы у него точно были. Ну или одна, но… Вряд ли одна. Лианор производил впечатление мужчины, опытного в обращении с дамами.

Я почувствовала, как горячая волна заливает моё тело до самых пылающих щёк. Почему-то стало как-то сладко, стыдно и жарко. Интересно, а каково это — целоваться с мужчиной, у которого есть усы?

Ролдао не носил ни бородки, ни усов. Как у всех брюнетов, у него кожа в местах, откуда была безжалостно сбрита растительность, чуть отливала синевой. У Криштиана усы были, но несколько длиннее, чем мне хотелось бы. Не прям усищи-усищи, но и не тонкая изящная полосочка, подчёркивающая изгиб верхней губы, как у Диаманто…

Если я выйду замуж за Ролдао, нужно будет уговорить его отпустить такую…

Вот только — как? Ну не скажешь же: «Милый, мне так нравятся усики дона Лианора! Не можешь ли ты их воспроизвести на своём лице?».

Мне вдруг стало грустно. Почему в каждом из мужчин мне нравится что-то отдельно взятое, и нет такого мужчины, в котором сочеталось бы всё? Я закрыла глаза и попыталась нарисовать портрет идеального возлюбленного: каштановые блестящие локоны Криштиана, соблазнительные усики Лианора, серые, с тёмным кольцом вокруг радужки глаза Ролдао… Положим. А что насчёт характера? М-м… С одной стороны, мой сероглазый рыцарь молчаливый и безучастный, такой весь… король ледяных вершин. А с другой… Так же и замёрзнуть недолго! А что будет, если он вдруг оттает? Не превратится ли сеньор неприступность в радостно повизгивающего щеночка, как Томашек? Я вдруг подумала, что мне будет не хватать наших пикировок с доном Диаманто…

Кстати, а почему он то дон, то сеньор? Даже подчинённые его зовут по-разному…

Тут я заметила, что вода уже остыла, наскоро протёрла тело пенистой губкой, тщательно вымыла и прополоскала волосы, вылезла и обернулась в пушистое полотенце. И всё-таки мир прекрасен в своём многообразии. Как хорошо, что в нём встречаются и блондины, и брюнеты, и шатены и…

И замерла у окна. В моей комнате не горел свет, а потому, несмотря на темноту лунной ночи, из окна очень хорошо просматривались сосны, лужайка перед домом и… Чёрная фигура, почти слившаяся со стволом одного из деревьев и — никаких сомнений! — прямо глядящая на моё окно.

Я попятилась.

Может, это всё-таки сыщик?

Может, дон Лианор сразу приставил их ко мне, как только мы въехали в особняк? Почему бы и нет? И та фигура, которую я видела тогда, тоже принадлежала сыщику?

Но сердце билось, словно пытаясь вырваться из рёберной клетки, а перед глазами невольно всплыли фотографии с обезображенной девичьей фигурой…

Лунный маньяк!

Мне снова стало не хватать воздуха. Я открыла рот, задыхаясь, и тут в дверь постучали и, прежде чем у меня вырвался звук, похожий на полузадушенный визг, ровный голос Марселии произнёс: