– Дай руку, – приказал Хван.

Инео сильнее вжался спиной в стену. Он чувствовал себя загнанным в угол зверем.

– Дай руку, или я поставлю клеймо на твою смазливую рожу, – рявкнул Хван. Он подошел к Инео и с силой потянул его руку вперед, чуть ее не вывихнув.

Осознание безысходности сдавило его грудь стальными тисками, когда раскаленное железо прижалось к левому запястью, оставляя свежий ожог. Но Инео почему-то не почувствовал боли, все, что он ощущал, – это пустота.

В этой пустоте он не найдет дорогу домой.

Не сможет вернуться.

Никогда.

Декабрь, 1136 г. со дня Разделения

Вместе с Маттео Инео отправился на другой остров под названием Имфиа, что с языка местного народа означало «вечное цветение». И только ступив на берег, он понял, почему эта земля носит такое название. После пыльного, знойного Тургота, скудного на зелень, Имфиа казался райским уголком. На большом холмистом острове в изобилии росли фруктовые деревья, невиданной красоты цветы, высокие кустарники и кокосовые пальмы.

От портовой деревушки до города они добирались на повозках. Они проезжали по ухабистой дороге мимо саманных домиков, окруженных невысокими плетеными заборами. Им постоянно встречались местные жители, работающие в своих палисадниках. Завидя Маттео, те оставляли работу, снимали головные уборы и низко склоняли перед ним голову в приветствии.

Город Маритас расположился у подножия высокого холма и был обнесен по периметру высоким каменным забором. Тельмо, один из слуг Маттео, пояснил, что стена построена для защиты города от вторжения пиратов, которые забирали людей в рабство.

– А как же жители прибрежных деревушек? – поинтересовался Инео.

– Жители деревень – простые крестьяне, а в Маритасе живут в основном зажиточные островитяне из высокородных семей и богатеи, что сколотили состояние на торговле. Они-то и позаботились о своей безопасности, – без прикрас ответил Тельмо.

– А кем является Маттео? Дворянин или купец?

– Господин Аверо, – с осуждением поправил Тельмо. – Он родом из знатной семьи Тургота, но, будучи юношей, перебрался на Имфиа и за двадцать лет сколотил состояние на изготовлении вин, став одним из самых влиятельных горожан. Он входит в совет Двенадцати, что управляет делами острова.

Когда они подъехали к стенам города, привратники открыли железные решетчатые ворота.

Главная улица Маритаса была чистой, просторной с вымощенной камнем дорогой, по обочинам которой росли невысокие тонкие пальмы. Такие же деревья украшали палисадники роскошных домов из желтого камня с мансардами и летними верандами.

Имфианцы отличались от жителей Тургота. На их лицах отражались безмятежность и миролюбие. Они шли по улицам неторопливой походкой или сидели на своих верандах, обмахиваясь веерами и наслаждаясь сладостью местных фруктов. Словно этим людям не ведомы тревоги, беды и суета.

Женщины здесь одевались в легкие сарафаны с короткими рукавами, их предплечья, щиколотки и запястья украшали золотые браслеты с бусинами, а в ушах сверкали длинные серьги с драгоценными камнями. Голову знатные дамы прятали от солнца под шелковыми шалями или платками.

Мужчины Маритаса предпочитали светлые льняные рубашки, поверх которых надевали тонкие удлиненные почти до пола жилеты с капюшоном.

Инео провожал горожан безразличным взглядом, неосознанно подмечая детали. И все, что он видел, было ему чуждо. Перед глазами всплывали смазанные образы женщин в пышных платьях с корсетами и со множеством оборок на юбках, образы статных мужчин в расшитых драгоценными камнями сюртуках с эполетами и широкими лацканами. Инео сделал вывод, что он был родом из дальних земель, где в такой одежде жители бы не умаялись от духоты.

Но что толку от этих умозаключений, если он ничего не помнит о своем прошлом? Если он просто жалкий раб, утративший по собственной глупости единственный шанс на свободу?

Повозки остановились у высоких кованых ворот усадьбы Маттео, которая находилась недалеко от центральной площади. Они заехали в просторный двор с аккуратными аллеями из кипарисов, фруктовым садом и небольшим фонтаном перед трехэтажным особняком с большими верандами на каждом этаже.

Тельмо и остальные слуги спрыгнули с повозки, и Инео последовал их примеру. С его шеи сняли железный обруч, что принесло ему толику облегчения. За долгие месяцы этот ненавистный ошейник оставил на коже шрамы.

У главного входа Маттео встречала пожилая женщина в простом темном платье в пол и с рукавами по локоть. Ее волосы были уложены в пучок и частично прикрыты белой косынкой.

Женщина низко поклонилась.

– Мой господин, добро пожаловать домой.

– Здравствуй, Наила, а где мои дети?

Не успел Маттео задать вопрос, как из открытых настежь двухстворчатых дверей выбежал смуглый щупленький паренек с каштановыми кудрями и таким же крючковатым носом, как у Маттео.

– Отец! Ты вернулся! – Мальчик сначала пожал ладонь Маттео двумя руками, а потом крепко обнял.