Одно из таких судов было специально сконструировано и построено как разведывательно-диверсионное, и ходили на нем сотрудники немецкой разведки. Внешне это судно ничем не отличалось от типичного рыболовного траулера, только было несколько больше в размерах. В недрах же скрывались хитроумно спрятанная радиостанция, телескопически выдвигающиеся антенны, мощнейшие оптические приборы и даже минные скаты. Кроме того, машина позволяла обеспечить ход до 22 узлов. В ведомстве Николаи судно проходило под кодовым названием «Шварц 2», ввиду того что было практически черным, однако в целях конспирации на своем борту никакого имени не несло. Именно с этого судна изначально были замечены неоднократные заходы в Пернов подводных лодок.

Нынче же «Шварц 2» заметил землечерпалку, зачем-то медленно идущую курсом на ост, в сторону Моонзунда.

Командир шпионского судна Линдстрем заинтересовался и решил проследить, где же будет углубляться фарватер, а главное — для чего.

Вскоре появление в Рижском заливе линейного корабля «Слава» перестало быть секретом.

Конечно, сей факт никоим образом не мог повлиять на ход намеченной операции.

1915 год. Август. Ирбенский пролив

Девятого августа ровно в пять утра немцы начали операцию. Однако прорыв не задался с самого начала. Уже через десять минут после начала работ подорвался тральщик «Т52», не прошло еще двадцати минут, как тяжелейшую пробоину получил легкий крейсер «Тетис».

Затем случилось что-то за гранью понимания германских моряков. Сначала русские миноносцы несколько раз на полном ходу подлетали к кораблям прорыва на убойную дистанцию, делали несколько выстрелов, потом совершали поворот оверштаг и вдруг стремительно убегали из зоны обстрела, не давая немецким комендорам с кораблей прикрытия толком прицелиться. Затем, появившись непонятно откуда, прямо на тральщики полным ходом понеслись две русские канонерские лодки, ведя шквальный огонь. При этом безумцы совершенно не обращали внимания на то, что вокруг них рвутся снаряды тяжелых калибров. Казалось, они шли на таран. И только приблизившись на пистолетную дистанцию и сделав несколько залпов, они лихо развернулись под носом у немцев и ушли, не получив ни одного попадания. Наконец, подошел и вступил в бой линкор «Слава». Однако снаряды устаревшего линкора никак не могли долетать до тральщиков, без того чтобы сама «Слава» не попала под немецкие снаряды, и старому броненосцу пришлось отойти.

Небольшие минные банки, выстроенные против всех привычных правил, выводили немецких приверженцев «орднунга» из себя. Команды тральщиков нервничали, оттого тралили плохо и не могли держаться собственных коридоров. В результате подорвался миноносец «S114».

Командующий силами прорыва вице-адмирал Шмидт получал постоянные доклады, и с каждым таким докладом его и без того невысокие оценки успеха этой операции катастрофически снижались. Минные банки и перископы подводных лодок не сулили ничего хорошего ни немецким дредноутам, ни репутации самого Шмидта, к тому же адмирал видел, как отчаянно дерутся русские. Ко всему прочему, глубина минной позиции оказалась беспрецедентной. Никто не понимал, сколько еще линий впереди. Поэтому, когда на третьей по счету банке подорвался «Т58» и у Шмидта остался единственный боеспособный тральщик, терпение адмирала лопнуло и он приказал отвести эскадру.

Русские встретили эту новость со сдержанной радостью, прекрасно понимая, что, скорее всего, немцы попытаются повторить попытку. И были правы, несмотря на трезвые доводы Шмидта и Тирпица, верховное командование было неумолимо и требовало вновь атаковать Ирбенскую позицию не позже чем восемнадцатого-девятнадцатого августа.

В Киле несколько гражданских судов срочно переделывали в тральщики, срок сдачи — пятнадцатое августа. Эти данные были получены по линии «Барон». Служба Непенина работала круглосуточно, на РОН люди буквально валились с ног, но все прекрасно понимали, что добытые сейчас сведения абсолютно бесценны.

Вскоре для всех стало ясно, что второго прорыва не избежать.

По предложению Непенина, чтобы сделать прогнозируемой цель немецкой операции, интенсивность захода лодок в Пернов намеренно усилилась.

Шестнадцатого августа немцы начали было новый прорыв, но безуспешно. Они снова наткнулись на серьезное сопротивление и опять потеряли тральщик. «Слава» активно участвовала в боевых действиях, но под угрозой накрытия опять отошла.

Тем временем «Шварц 2» бороздил Рижский залив в поисках линкора «Слава». Немцы во что бы то ни стало хотели потопить броненосец. Поиски довольно быстро увенчались успехом, поскольку удобных стоянок для такого крупного корабля было не так много.

В ночь на семнадцатое августа, очень удачно пройдя под самым курляндским берегом, в Ирбенский пролив прорвались два немецких эсминца «V99» и «V100». Они самым полным ходом двинулись по указанным координатам. Надо сказать, что эти эсминцы были выбраны для такого набега не случайно. Верх технической мысли того времени, нефтяные эсминцы были красой и гордостью германского флота. Скорость — тридцать шесть узлов, а это почти семьдесят километров в час, отсутствие предательского дыма от угольных топок и новейшее торпедное вооружение — все это делало эсминцы идеальными для такого скрытного и стремительного рейда. Однако тайной рейд оставался недолго. Немцы два раза наткнулись на дозорные миноносцы и даже были обстреляны. Но роковым для них стало то, что у русского флота тоже был эсминец, построенный практически по тому же проекту, назывался он «Новик», а на мостике этого корабля стоял умелый, опытный и бесстрашный командир Михаил Андреевич Беренс, и его корабль по праву считался лучшим на флоте. Беренс перехватил немцев. За семнадцать минут боя его корабль выпустил 230 снарядов, добился попаданий в оба эсминца, загнал «V99» на мины, где тот и подорвался. Второй эсминец «героически» еле унес ноги. Все произошло с такой ошеломляющей скоростью, маневр был столь грамотным, а огонь «Новика» был столь убийственно точным, что немцы вообще ничего не успели сделать, фактически не добившись ни одного попадания в русский корабль.

Несмотря на столь чувствительный удар, германский флот продолжил прорыв. Русские корабли во главе со «Славой» мужественно отбивались, но силы были слишком неравны. Несколько снарядов попали в броненосец, серьезно его повредив. Вскоре кораблям Балтийского флота пришлось оставить Ирбенскую позицию и отойти к Моонзунду.

Шмидт перевел дух, кажется, на этот раз, все шло неплохо. Он отдал приказ на ввод основных сил. Мрачным неприветливым утром девятнадцатого августа три германских дредноута под общим командованием адмирала Хиппера стали медленно втягиваться в Ирбенский пролив.